Эффект пробоя - Августин Ангелов

Лейтенант повернулся ко мне, и в его глазах мелькнуло что-то тревожное, когда он объяснил:

— Потому что Вайсман ищет специалистов из будущего. Ищет ученого или инженера, способного помочь в его исследованиях, чтобы перенастроить установку так, чтобы это позволило изменить ход войны и спасти миллионы людей. Но, пока он никого с такими знаниями из будущего не притащил. Хотя он был уверен, и всем логически доказывал, что наука за десятилетия непременно разовьется в этом направлении управления энергией очень сильно. Но, как видно, этого не произошло. Но, Вайсман не терял надежды и постепенно увеличивал мощность установки, перемещая сюда людей из все более отдаленного будущего. Вот и выходит, Алексей, что ты пока самый, как говорят у вас, «продвинутый». Аж из 2025 года тебя выловили!

— А у вас, получается, уже и без меня много чего про нашу жизнь в будущем знают, — заметил я.

Лейтенант кивнул, сказав:

— Да, мы уже знаем и про покорение космоса, и про ядерное оружие, и то, что СССР развалился на национальные республики, и то, что у вас там не коммунизм строят, а капитализм. И что контрреволюция победила из-за ошибок партийных руководителей, нам тоже понятно. Вот и думаем пока, что со всем этим делать. Но, прежде всего, сейчас надо найти способ, как справиться с немцами. О миллионах наших потерь и о том, что Советский Союз, выиграв эту войну, проиграл мир англосаксам в Холодной войне, мы тоже узнали. Но, я все равно тебя поспрашиваю про 2024 год и про ту часть 2025, которую помнишь. Предыдущий «попаданец», как вы там у себя называете эту категорию перемещенных лиц, прибыл из мая 2024. Вот и получается, что ты, Алексей, обладаешь уникальными для нас знаниями за целый год.

Глава 3

Ну, я все ему и рассказал про нашу действительность. Как есть, так и рассказал. Чего уж тут скрывать, если и другие попаданцы, которых из будущего еще выловят, тоже расскажут? Долго мы беседовали. За это время мне особист разрешил даже выйти во двор без охраны, чтобы воспользоваться туалетом с выгребной ямой.

Потом, когда допрос закончился, лейтенант сказал:

— А теперь, Алексей, я тебя отвезу на собеседование в отдел кадров. Там определят, к какому занятию тебя следует пристроить.

Когда мы вдвоем вышли из избы, то сели не в машину, как я ожидал, а в мотоцикл с коляской. Причем, он был трофейный, немецкий, а коляска не имела стекла, отчего мне всю дорогу в лицо летела дорожная пыль. Я пытался закрывать глаза ладонью, потому не особенно рассматривал пейзаж. Оттого еще больше удивился, когда, поднявшись вместе с мотоциклом по грунтовке на очередной холм, увидел впереди настоящую крепость. Оборонительное сооружение располагалось в излучине реки. У крепости имелись довольно высокие стены и башни. Вот только, все было сделано из дерева. А на самой высокой башне развивался красный флаг.

— Что это за место? — спросил я.

— Замок местного правителя. Мы с ним уже разобрались. Приговорили к расстрелу за угнетение крестьян. У нас с этим быстро. «Сопли жевать», как там у вас выражаются в будущем, мы не можем себе позволить, а сразу меры принимаем. Воспитательные. Теперь здесь командует Вайсман, и тут у нас создается научный городок, — ответил Семенов.

Мотоцикл с коляской подкатил к массивным деревянным воротам, украшенным резными узорами. Над воротами средневекового вида, а то и древнее, контрастируя с ними, красовалась кривоватая вывеска, наспех сколоченная из досок: «Научно-исследовательский центр».

Солдаты, стоявшие на посту у въезда, сразу узнали Семенова и пропустили нас с мотоциклом без лишних вопросов. Внутри крепости царила оживленная деятельность: разные люди в военной и гражданской одежде спешили по делам через крепостной двор, таскали какие-то ящики с оборудованием, а где-то в сердце крепости слышался гул работающего двигателя. Он, кажется, доносился из-под самой высокой башни, стоящей в центре.

Особист припарковал мотоцикл у длинного барака, откуда доносился стук печатной машинки. На двери висела табличка: «Отдел кадров».

— Заходи, — лейтенант толкнул дверь.

Внутри за столом сидела полноватая женщина в гимнастерке и зеленой юбке с аккуратно собранными в пучок волосами на затылке. Она подняла на меня оценивающий холодный взгляд голубых глаз.

— Новенький? — спросила кадровичка у Семенова.

Лейтенант кивнул.

— Да. Из будущего. Алексей Алексеевич Потапов, 1990 года рождения. Можешь оформлять, Ниночка.

После чего Семенов удалился куда-то, а я остался в кабинете, заваленном какими-то папками, наедине с женщиной из прошлого. То есть, это до того, как меня молнией ударило, она из прошлого была. А теперь она, получается, моя современница?

— Очередной попаданец, — вздохнула она, доставая из ящика анкету, отпечатанную на желтоватой шершавой бумаге. — Ладно, начинай заполнять.

— Как-то вы не слишком по-доброму к попаданцам настроены, — заметил я, посмотрев на ее кислое выражение лица.

— А чего к вам быть добренькими? Вот учудил тут один недавно из вашего двадцатого года. Смуту хотел поднять, людей стал против советской власти настраивать. Кричать начал, что, мол, буржуинский он. Ну и пришлось меры принимать, как к чуждому классовому элементу. Сейчас на лесоповале трудится вместе с местными дикарями. А другой, из две тысячи пятого года, пытался все оправдывать царя Николая и белых генералов. Так и этот сейчас там. Еще несколько буйных прибыло из девяностых. Так тех даже расстрелять пришлось. Потому постарайся вести себя хорошо, если не хочешь лес валить или чего похуже, — сказала кадровичка.

Я осматривался, надеясь найти взглядом какие-нибудь материальные свидетельства пребывания здесь гостей из будущего. Но, глазам не за что было зацепиться. Простой грубый стол, позаимствованный, видимо, у местных жителей, такой же примитивный стул, да полки из досок и та лавка, на которую я уселся заполнять анкету. Химический карандаш, который эта Ниночка выдала мне, нужно было все время слюнявить, чтобы писал. А у нее самой была не шариковая ручка, а чернильная. И как только она умудряется не ставить кляксы на документах?

— Ты лучше не по сторонам смотри, а заполняй поскорее. А то на обед уйду и кабинет закрою, — сказала кадровичка с угрозой.

И, глядя на эту особу, я никак не мог избавиться от ощущения, что попал в какой-то глупый старый фильм с карикатурной секретаршей, пороки которой пытался высмеивать режиссер. Только тут, к сожалению, фильмом и не пахло.

— Дату какую под анкетой писать? — поинтересовался я, заполнив кое-как все строчки.

—