Возвращение в золотой край - Алекс Русских

Как же необычно идти по городу, в котором нет рекламы и ярких вывесок практически на каждом углу. Словно пусто вокруг, серо как-то, тоскливо. Ну, не считать же за рекламу красный транспарант со словами «Слава КПСС», растянутый на фасаде одного из домов. Тем более Иван Васильевич (тот, что из анекдотов) утверждал, что Слава – это такой человек, просто фамилия у него необычная. Ну, вроде как у другого Славы, который Труду – иностранец, наверное. Улыбнулся этим мыслям… а ведь было дело, когда-то мечтал оказаться снова в СССР. Сбылась мечта идиота, причем стоило только найти перспективную работу. Что серо - понятно, небо над головой угрюмое, серые тучи низко клубятся. Обычное дело для этих мест. Солнышко только временами выглядывает. На самой Колыме с ним побогаче - летом погода обычно ясная, зимой вообще ярко - с неба солнечный свет, от снега отражение бешеное. Северян на юге очень легко вычислить - морды загорелые, а все остальное тело белое. Ну, а в Магадане море близко, тут тучи, туманы - дело обычное. Над городом сопки нависают, хотя, вроде и угрюмо и холодно, а места затягивают, переселись на юг, все одно с тобой останутся навсегда.

Потоптался на автобусной остановке, вроде как транспорт жду. С пятачка хорошо просматривался институтский вход в общежитие, ну да, он отдельный, у техникума свой, в торце здания. Постоял минут десять, вроде все спокойно, решил рискнуть. Прошел мимо здания музея, пересек улицу у магазина «Ковры» и опять вышел к общежитию, но с другой стороны.

Вахтер на входе вообще внимания на меня не обратил, что понятно – много тут сейчас абитуриентов шляется, а пропусков и студенческих у них вообще нет. Поднялся я на площадку между вторым и третьим этажом и затормозил. И куда дальше? Вот не помню совершенно. Мимо несколько раз поднимались парни, но никого хотя бы смутно знакомого не заметил. М-да, задачка, хоть ломись во все комнаты подряд.

Из задумчивости меня вырвал голос:

- Сашка, ты как тут? Отпустили?

Снизу поднимался запомнившийся по драке парнишка. Да, точно он, Игорь, кажется.

Очень худощавый, повыше меня на пол головы, с резкими чертами, длинным прямым носом. На затылке волосы торчат, словно корова лизнула. Одет в распахнутую на груди куртку стального цвета, под которой видна белая футболка. Синие брюки поддерживает кожаный ремень с массивной пряжкой чуть похлипче армейской. Похоже, парень в булочную бегал – в руках нарезной батон, да и карманы куртки оттопыриваются, наверное продукты туда, за неимением сумки, запихал.

- Ты чего молчишь? Протокол составили? – тараторил мальчишка. Спускавшийся сверху юноша с интересом покосился на нас.

- Пойдем лучше в комнату, - прервал я поток вопросов, - Там и расскажу.

- Да, да, - приятель схватил меня за руку, потащил за собой по лестнице.

- А чего ты на лестнице стоял?

- Да забыл, где живу, - с досадой ответил на очередной вопрос.

- Парень даже притормозил от удивления:

- Так мы вместе живем, втроем! Пошли быстрее, - снова вцепился он в руку.

Наша комната оказалась на четвертом этаже почти в самом конце коридора. Помещение из разряда «бедненько и не особо чистенько», ну понятно - три молодых охламона живут. Вся обстановка – три железные кровати с панцирными сетками и брошенными на них матрасами, письменный стол, пара стульев и платяной шкаф. Мебель пошарпаная, повидавшая жизнь, створки на шкафу перекошенные, стулья вообще неоднократно чиненные. Комнатка небольшая, впрочем, чего еще ждать от старой общаги? Хотя, приходилось жить в условиях и похуже – не привыкать.

На одной из кроватей читал книгу третий жилец. Здоровый такой парень, уши ломанные, вот явно вольной борьбой занимается. Очень уж похоже.

Пришлось рассказать про финт в больнице, про забег по парку и, как в «Горняке» отсиживался.

- Ну, ты даешь, - только и высказался Игорек, - И че, сзади не бежали?

Он явно жаждал драматических подробностей.

Я усмехнулся, обойдется без приключений.

- Да я сразу до лестницы рванул, потом с другой стороны здания вышел и быстренько ходу. Куртку вывернул – уже непонятно издалека, цвет-то другой. Наверное, сначала в больнице искали, решили, что где-то внутри спрятался. А пока на заднем дворе посмотрели, я уже далеко был.

Пацаны поржали, сообщили, что никто меня не искал и патрульные в общагу не заявлялись.

- Ты мне скажи, а чего мы вообще там оказались? – поинтересовался я у Игоря.

- Да не знаю, парень какой-то прибежал здоровый, закричал, что «наших бьют», все и побежали. И мы тоже.

- Ну, нормально, в следующий раз топиться позовут, мы тоже побежим, - потянуло меня на ворчание.

Игорь только плечами пожал, не желая продолжать дискуссию, вместо этого он достал кипятильник, сунул его в стоящую на столе двухлитровую банку с водой.

- Сейчас чайку попьем, - сообщил радостно.

Почаевничали. Нашелся и сахар, масло для бутербродов. Даже посуда оказалась в наличии – три казенного вида граненых стакана, явно утянутых в столовой. Ну, да, помнится в студенческую пору мы так и поступали.

Познакомился со вторым соседом. На удивление объяснил, что забыл его имя после удара по голове. Вот вылетело из памяти. Его, как выяснилось, зовут Сергей Мезенцев. Приехал поступать с поселка имени Матросова. Не бывал в этих местах, но на севере все населенные пункты практически одинаковые. Кстати, точно борец – уши, они врать не будут.

- Слушай, если ты позабывал все, как сдавать будешь? - поинтересовался Сергей.

Пришлось объяснять, что забыл не все, только последние дни, ну и почитаю малость, подготовлюсь. Заодно спросил, не знают ли соседи, на какой факультет я поступаю. Как и ожидал, Игорь тут же вывалил массу информации, этот, похоже, все знает. Оказывается, на строительное отделение, документы я подал по настоянию отца, который считал, что у строителя всегда будет работа.

Так-то оно так, но не лежит у меня душа к этому делу, в прошлой жизни я несколько лет проработал на стройке. Что только не делал – кирпич и плитку клал, крыши делал, срубы рубил. Почти все умею, но не хочу больше, схожу завтра в приемную комиссию, попробую решить вопрос.

Выяснил, где моя кровать, вытащил из-под нее вещи. Все мои пожитки – старенький чемодан, да рюкзак из грязно-зеленого брезента. Покопался в вещах –