Барон фон дер Зайцев - Андрей Готлибович Шопперт

В Риге боярин снял небольшую таверну полностью для своего отряда и пошёл искать толмача, чтобы наведаться к архиепископу. В результате нашёлся новгородский бывший купец, которого ограбили пираты и захватили его корабль. Уже год он жил в Риге и прилично выучил немецкий. С купцом оставалось и пятеро его охранников. Звали купца Иван Кожин.

На удивление просто оказалось получить аудиенцию у архиепископа Иоганна V Валленроде. Им оказался молодой совсем рыцарь из Баварии. Двадцать три года. Подарок из сорока соболей отборных впечатление на немца произвёл.

— В крестовый поход⁈ — он вскочил с трона, несколько раз обошёл закованного в броню русского, что на голову возвышался над окружившими его монахами.

— Да, хочу турок выгнать из Болгарии.

— А не хотите ли перейти в католичество? Станете фрайхером, прославите своё имя в крестовом походе, плюс мое благоволение, вы сможете достичь больших высот в ордене. А ваши сыновья уже будут своими здесь.

Фёдор Васильевич задумался. Сменить веру? Предать веру отцов и дедов⁈ А на другой чаше весов баронство, свой замок, который ему этот молодой человек обещает. Возврата на родину нет, там ждёт дыба и четвертование. И гибель всей семьи. А бог⁈ Бог он един и для православных и для католиков. Ну, выучит латынь. Всё одно нужно и немецкий учить и латынь. Иначе тут на неметчине пропадёшь.

— Что скажешь, Иван? Что посоветуешь? — решил так, для порядка больше поинтересоваться боярин у купца.

— Всё свою цену имеет. Поторгуйся немного.

Событие шестое

В результате небольшого торга архиепископ Риги Иоганн V Валленроде отписал новому крестоносцу то самое селение — дорф Кеммерн, в таверне которого им и посоветовали отправиться в Ригу. Через месяц Фёдор Васильевич стал Теодором фон дер Зайцем, а ещё через месяц, похоронив умершую родами жену, отправился в крестовый поход к Никополю. (Никопольское сражение — крупное боестолкновение между объединёнными силами венгерского короля Сигизмунда, Французского королевства, Ордена госпитальеров и Венецианской республики, с одной стороны, и войском турецкого султана Баязида I, с другой).

Крестовый поход получился неудачный и борон не любил о нём рассказывать. Но! Неудачный он был для франков, для короля венгров Сигизмунда, а вот для фрайхера Теодора Зайцева вполне себе удачным. Вернулись тринадцать послужильцев, и он сам живые и здоровые, всего двое его людей погибли в стычке с сипахами. Более того, при отступлении они отбились от венгров, заблудились, сделали, как и положено заблудившимся, круг, и вновь вышли к окрестностям Никополя, где ещё далеко не все трупы обобрали. На одну такую команду турецких мародёров они и напали, турок перебили, а дорогое оружие, украшенное золотом и самоцветами, натасканное падальщиками со всего поля боя, изъяли. Зачем оно туркам в аду? Там же, недалеко от Никополя, нашли и болгарина проводника, который за один из кинжалов с гардой и ножнами из серебра, вывел братушек к венгерской границе.

Кроме оружия и всяческих колец и цепей, снятых с убитых, у турок позаимствовали и три десятка лучших рыцарских коней, собранных теми по кустам вокруг поля боя. На них спустя полгода и ещё с десяток приключений, о которых любил у камина вечерами вспоминать барон фон дер Зайцев, выпив приличный кубок мёда. Кубок золотой и тоже трофейный. Вроде как самому Филиппу д’Артуа графу д’Э принадлежал, одному из руководителей крестового похода. Барон говорил, что видел его в руке пацана-графа, когда его отряд нёс караул возле шатров, где руководство похода расположилось на очередной военный совет и пьянку заодно.

Вернувшись из похода фрайхер фон дер Зайцев начал строительство вот этого замка. Где-то через год в рижском порту, куда заглянул, чтобы узнать новости с Руси, с Родины, он встретил вновь купца Ивана Кожина.

— Ничего там не поменялось. Василий платит дань ордынцам и воюет с соседями. Поход на Двину закончился неудачно для московского князя. Новгород отбился.

Они сидели в портовой корчме и пили противное кислое пиво.

— Жениться мне нужно. Деньги теперь есть, но немку не хочу в жёны. Русскую бы.

— Дочка у меня старшая невеста совсем. Пока до Новгорода доберусь, пока зима, пока снова сюда. Ей как раз пятнадцать годков будет. Приданое хорошее дам. Зовут Зыряна. Или брезгуешь с купцом породниться?

— Вези. Чего тут думать, ты Иван как брат мне. Благодаря твоему совету теперь и дорф есть и замок строится.

Зыряна не зажилась на чужбине. Родила Ваньку — Иоганна, а через два года умерла при родах, а через месяц отправилась в рай и сестренка единокровная Иоганна. Ваньке сейчас двенадцать. Тринадцатый пошёл.

Последней женой барона Зайцева стала дочь соседа и тоже барона Отто фон Лаутенберга (Otto von Lauterberg) — «фрайин» (нем. Freiin) Мария. Женился Теодор спустя четыре года только в третий раз. И не потому, что не хотел. Некогда было. Воевал. Тевтонские рыцари побили Витовта и Великое княжество Литовское заключило с крестоносцами так называемый Салинский мирный договор, по которому к Тевтонскому ордену перешла Жемайтия. Гроссмейстер Конрад фон Юнгинген радовался зря и не очень долго. Практически сразу в Жемайтии, то есть прямо под боком у Риги начались восстания, и они не прекращались ни на один год даже. То в одном месте вспыхнет, то в другом. Уже в 1399 году жемайты организовали восстание, захватили и сожгли два недавно построенных замка. Тевтонских солдат взяли в плен, чтобы обменять их на жемайтских заложников, взятых в Пруссии. Осенью 1401 года рыцари совершили набег на поселения. И опять стали строить замки, снова восстание и опять местные замки разрушили.

За четыре года Фёдор Васильевич шесть раз выдвигался с войском тевтонов на подавление восстания. Женился он в перерыве между боями на дочери барона, чье копье несколько раз оказывалось сражающимся бок о обок с послужильцами фон дер Зайцева.

Через год баронесса родила Василису. А вот уже шесть лет не может забеременеть вновь. Впрочем, насколько понял Иван Фёдорович из воспоминаний Иоганна, отец по этому поводу истерик не устраивает. Война в Жемайтской земле занимает почти всё время барона, а наследников у него и без того трое.

А сейчас, насколько понял Иван Фёдорович, папаша его реципиента вместе с сыновьями и послужильцами всеми собирается на общий сбор всего войска в Мариенбурге — столице ордена. А раз на дворе 1409 год, то можно не сомневаться, что впереди знаменитая Грюнвальдская битва, где немцы