Комбриг. Путь к славе - Даниил Сергеевич Калинин

бросают эти крепкие кулаки в обход очагов советской обороны. Разведывая второстепенные грунтовки, проходимые для техники… И сбивая недостаточно сильные заслоны. Как в поговорке — рвётся там, где тонко.

Вопрос в том, насколько крепок заслон на участке капитана?

Поредевшую на добрую треть роту (первые бомбежки были самыми страшными) Кудасов разделил на два полнокровных взвода — по числу оставшихся в строю лейтенантов. А их опорные пункты расположил по обе стороны от грунтовки. Сама дорога на их участке была заминирована тройкой противотанковых, тщательно замаскированных мин — все, что осталось у сапёров… Впрочем, это не так и мало.

Красноармейцы сумели выкопать не только стрелковые ячейки, но и связующие их ходы сообщений, пулемётчики подготовили запасные позиции. Пулеметов-то у Кудасова солидно! Два станковых «Максима» и четыре ручных «Дегтярева», ДП-27. Вот средств борьбы с танками нет — не считая нескольких связок ручных гранат, что раздали самым крепким, тренированным красноармейцам, назначив их «истребителями танков»… Звучит, конечно, очень гордо! Ещё бы добавить бойцам что-нибудь посущественнее громкого названия и тяжёлой, но не слишком эффективной гранатной связки…

Нет, на самом деле все не так и плохо. Примерно за километр от роты Кудасова в небольшом леске у дороги развернута засада. Целых две «бэтэшки» и один пушечный, радийный броневик БА-10! Моща-а-а… Правда, есть ещё немного пехоты в прикрытие — остатки раздерганного на отделения третьего взвода, двенадцать человек с ручным «Дегтяревым» под командой старшины Андрея Пархоменко.

Много они там навоюют с единственным ДП-27? Впрочем, мотопехотинцы нужны танкистам для боевого охранения в ночную пору…

Конечно, не велика у засады сила — но все же это самая боеспособная часть «заслона», которым лишь номинально руководит Кудасов. На самом деле танкисты сами по себе — но небольшую группу бронетехники они вполне способны уничтожить ещё на подходе. А более крепкую попробуют внезапно обстрелять и уйти — сообщив по радиосвязи о крупных силах противника и запросив помощь… После чего, пользуясь преимуществом в скорости, быстрые танки и броневик должны отступить к позициям роты, где займут заранее вырытые под них капониры.

Почему бы броне сразу же не встать вместе с мотопехотой? А потому что командир 5-й бригады, полковник Катуков решил адаптировать опыт советских танковых засад, что успешно сработали против итальянских фашистов у Гвадалахары… И ведь действительно — обстрел танковой колонны в уязвимый борт куда предпочтительнее лобовой схватке с этими же танками, уже развернувшимися в клин и готовыми к бою.

Жаль только, что лесков и посадок в окрестностях шоссе, ведущего от Станиславува к Стрыю не так и много — не Смоленщина и не Брянщина все-таки. И даже не Карпаты у Трусковца! И не столь они густы, местные посадки, чтобы скрыть от глаз разведчиков и авиации хотя бы танковую роту…

В принципе, решение с засадой вполне толковое. Но по совести сказать, капитан был совершенно не против, если бы немцы на их участке вообще не появились бы!

Однако же негромкий рокот моторов, что послышался издали на дороге, не смолкает, а наоборот, лишь набирает силу… Сердце комроты зашлось в нехорошем предчувствии, но Алексей быстро взял себя в руки. Танковые пушки молчат — значит, разведка.

И разведка вполне посильная для поредевшей роты…

— Приготовиться к бою! Без команды огонь не открывать, лишний раз не высовываться! «Максимы» — огонь ВООБЩЕ не открывать без отдельной команды!

Дружно защелкали затворы трехлинеек, а в имеющиеся на руках «эргэдэшки» бойцы принялись вставлять запалы. Люди волнуются, у кого-то с непривычки дрожат пальцы — и наверняка есть те красноармейцы, кто в душе завидует расчётам станкачей! Но громоздкие станковые пулеметы с их массивными щитками и крайне уязвимым кожухом водяного охлаждения — лакомая цель для бронетехники и «машиненгеверов» врага. И в тоже ровный бой, хорошая прицельность и кучность стрельбы «Максима» дают в столкновение с вражеской пехотой огромное преимущество при умелом использовании станкача. Расчёты в роте Кудасова готовились на совесть — бойцы надёжные, подготовленные, в драке не подведут.

А потому и не стоит их засвечивать раньше времени…

Все более явственное тарахтение приближающихся моторов напоминало капитану мотоциклетное — и слух ротного не подвёл. Вскоре на дороге действительно показались мотоциклы… Немцы проехали ещё немного вперед прежде, чем заметили свежевырытые окопы и плотно утрамбованные земляные брустверы. Капитан надеялся, что вражеская разведка подойдет поближе к молчащим окопам — убедиться, заняты они или нет…

Но германцы не оправдали его ожиданий. Два мотоцикла тотчас круто развернулись на грунтовке и покатили назад — а экипажи оставшихся спешились и залегли в траве метрах в четырестах от опорников. Далековато для прицельной стрельбы — да ещё и трава мешает разглядеть противника… Алексей предположил, что фрицы будут просто наблюдать за траншеями — не высунется ли где красноармеец, не покажется ли над бруствером голова в каске?

Сам-то капитан следил за противником сквозь небольшую фронтальную бойницу в бруствере — и потому не пропустил момент, когда со стороны немцев взвился невысокий дымный столбик, совпавший с едва слышимым хлопком. И только секунду спустя сверху послышался протяжный свист небольшой, 50-миллиметровой мины…

— Вот ведь твари!

Кудасов в сердцах ругнулся, после чего негромко повторил приказ:

— Передайте по цепочке — без команды не стрелять! Из окопов не высовываться! У фрицев снарядов кот наплакал, переждем…

Ротный был прав лишь отчасти. Снарядов у мотоциклистов действительно не так много — но немцы и не думали их экономить. Нет, разведка начала сыпать мины густо, часто, по три штуки за десять секунд! Несколько пристрелочных «огурцов» (а мина «Granatwerfer 36» действительно похожа на перезревший огурец, разве что хвостовое оперение выдаёт в ней боеприпас) легли перед окопами, затем на удалении позади. И с каждым вроде негромким хлопком разрыва жмущиеся на дне ячеек бойцы ощутимо вздрагивают… Людям кажется, что снаряд, падающий сверху с выматывающим душу свистом, летит именно в их ячейку!

Капитан стиснул кулаки от бессильной злости так крепко, что побелели костяшки. Немцы беспрепятственно расстреливают позиции его роты — но пока он ничего не может с этим поделать! По крайней мере, для точной, результативной стрельбы из винтовок расстояние слишком велико… Пусть прицельная планка трехлинеек и выставлена на триста метров — но на этой дистанции мушка уже целиком закрывает собой цель. По бегущим, ростовым мишеням ещё реально целиться «под каблуки», оставляя над плоскостью мушки и целика крошечный зазор «в волосок». Но когда противник залег и его практически не видно в траве…

Очередная партия мин начала рваться у самых траншей, на бруствере — и, наконец, одна залетела