Предопределение - Алексей Витальевич Осадчук

Особенно герцогиня обратила внимание, как горели глаза барона Фридриха фон Герварта, страйкера принца и старого врага нынешнего правителя Астландии. Похоже, он был счастлив, возможно, видел в этой шумихе шанс насолить Оттону.

Только когда исчезли и они, Жанна вдруг осознала страшную вещь: теперь ее дворец будут связывать со сторонниками покойного Конрада Пятого, а таких по миру осталось предостаточно. После разгрома в прежней войне эти люди бежали кто куда, и, по слухам, внушительная их часть обосновалась на Туманных островах. Там они объединились вокруг маршала Альбрехта фон Мансфельда — последнего лидера сопротивления, который, конечно же, ухватится за соломинку, внезапно протянутую богами.

И теперь, когда весь мир услышит о «воскрешении» единственной наследницы Конрада, это будет словно маленький камешек, брошенный в воду, что вызовет разрушительные волны на политическом полотне цивилизованного мира.

В Эрувиль не сегодня-завтра наверняка подтянутся все заклятые враги Оттона Второго, желающие присягнуть «истинной принцессе» Астландии. И Верена, хочет она того или нет, станет новым символом борьбы против узурпатора.

Думая об этом, Жанна прекрасно понимала, почему Карл не стал делать все по-тихому, а сразу предал огласке историю с принцессой. Он наверняка решил заранее «подстелить соломки»: когда прибудут послы Оттона, Карл легко разведет руками, мол, вот вам свершившийся факт, я сам только что узнал о существовании дочери Конрада Пятого. Герцогиня представила невозмутимое лицо короля и криво усмехнулась.

К тому же появление принцессы решало и другой вопрос: нехватка солдат в королевской армии. Ведь все знали, что рекрутеры Карла сбились с ног, восполняя потери, понесенные в Бергонии.

Даже лорд Грэй был срочно отправлен на Туманные острова, чтобы нанять побольше бойцов, а теперь, после «чудесного воскрешения» принцессы, эти самые беглые астландские дворяне и воины наверняка охотнее примкнут к Карлу. Значит, скверные дела с набором легионов у Карла могут поправиться очень быстро.

От этих мыслей герцогиня тяжело выдохнула. Краем глаза она взглянула на сидящую в кресле бледную Валери и невольно вспомнила своего брата Анри. А ведь он пытался ее предупредить. Выходит, давно обо всем знал. Если Генрих знал, значит, знал и Бофремон… а значит — и Оттон тоже.

О, Пресветлая! Теперь Жанна понимала, какой опасности она подвергала себя и племянницу, просто находясь рядом с Вереной. Пожелай Оттон Второй убрать принцессу, он наверняка не оставил бы в живых ни герцогиню, ни Валери.

А вот и еще одна загадка. Почему медлил Оттон? Если он знал о существовании принцессы, почему тогда не убрал эту угрозу? Жанна покачала головой. Вопросы. Сколько их еще будет…

Выглянув еще раз в почти пустой зал, Жанна ощутила, как у нее дрожат плечи.

Наконец, она резко остановилась посреди кабинета и произнесла вполголоса, но твердо:

— Ты останешься у меня, Валери.

— Тетушка? — девушка приподнялась, будто хотела протестовать.

— Даже не вздумай пререкаться, — в голосе Жанны проступил холод. — Сейчас не время для твоих капризов.

— Но что происходит, тетушка? — взмолилась Валери, растерянно заламывая пальцы.

— Происходит то, — герцогиня оборвала ее, — что твой брат все это время вел свою игру. И что самое ужасное, втравил в нее нас с тобой.

Жанна сделала пару шагов и приблизилась к племяннице, которая вжалась в кресло, точно птица, сжавшая крылья от страха.

— С сегодняшнего дня никаких приемов и балов. Сидишь дома. Пока все не прояснится, мы должны быть тише воды и ниже травы. Ты меня поняла?

— Да, тетушка… — торопливо кивнула Валери, чувствуя, как к горлу подступает удушающее чувство паники.

— Смотри мне, — грозно добавила герцогиня. — Ослушаешься — и мигом отправишься в дом к дяде. Там он быстро научит тебя послушанию.

Последние слова прозвучали, как удар бича.

В глазах Валери тут же засверкали слезы, она вскочила и, забыв о всякой гордости, упала перед Жанной на колени, обхватив ее за ноги:

— Нет, тетушка! Нет… Только не к дяде! — Она всхлипывала так, словно боялась одного упоминания об этом человеке.

Понимая, что Валери все осознала, герцогиня тяжело вздохнула и, наклонившись, мягче тронула девушку за плечо. Ее голос стал чуть теплее:

— Все, дитя. Поднимись. Вытри слезы и послушай меня.

Когда Валери встала, Жанна поджала губы и добавила:

— Вот как ты будешь отвечать, если тебя спросят о сегодняшнем происшествии…

Она принялась четко объяснять племяннице, каких версий придерживаться, если вдруг у нее состоится с кем-нибудь разговор. Валери, крепко сжимая платок и смаргивая слезы, кивала на каждое слово. Где-то на задворках сознания всплыл образ Макса: «Что будет, когда он обо всем узнает?» Но сейчас нужно было думать не о будущем, а хотя бы пережить настоящий момент.

А из-за дверей уже слышались шаги слуг, убирающих остатки званого вечера: громкий стук посуды, шорох метелок. И казалось, будто весь роскошный дворец герцогини погрузился во внезапное оцепенение в ожидании новой бури, которая непременно грянет.

Эрувиль. По пути в королевский дворец.

Верена сидела в уголке кареты, стараясь держаться прямо, хотя мышцы спины тянуло от внезапной усталости. Еще мгновение назад она танцевала с принцем Генрихом во дворце герцогини дю Белле, а теперь слышала лишь покачивание колес да ритмичный стук копыт по затемненной дороге. Было ощущение, что ее вытащили из одного мира и бросили в другой.

От переизбытка эмоций неприятная дрожь охватила ее тело. Сперва это было волнение и смятение, но постепенно им на смену пришли страх и тревога. Она раз за разом вспоминала все произошедшее за последний час вплоть до того момента, как шут посадил ее в карету.

Сейчас вблизи Верена уже могла применить свой дар. Она мельком бросила взгляд на сидящего напротив нее горбуна и усилием воли постаралась сдержать удивление. В истинном зрении энергосистема Кико виделась неким бесцветным пятном. Похоже, шут короля — одаренный. И очень чувствительный. Вон как вздрогнул под ее взглядом. Начал хмуриться и бросать подозрительные взгляды на Верену, которая в последний момент опустила глаза.

Все, что говорили люди об этом человеке, правда. Кико — совсем не тот веселый балагур, которого ожидаешь увидеть скачущим в пестром костюме на потеху толпе.

Некоторое время они ехали молча. Сухой скрип колес заглушался ночным ветром, проникавшим в карету сквозь узкие щели в рамах. Наконец, Верена снова подняла глаза на Кико. Он сидел, чуть наклонив голову набок, точно пытаясь изучить