Вдохновение с побочкой, или Через строчку – в другой мир - Юлианна Клермон

"Не получается?" – спросила Марго и попыталась объяснить, что делать.

Следуя советам девушки, я попробовала дёрнуть ремень вверх, но он затянулся ещё сильнее, прижав руку к рёбрам. Я подёргала её туда-сюда. Безуспешно.

Прекрасно. Теперь я не только не понимаю, как это носить, но ещё и застряла в собственной ловушке.

Как там у незабвенного Ивана Андреевича?

«Стрижа захлопнула злодейка-западня:

Бедняжка в ней и рвался и метался...»

Ох, как же я так?..

– Марго, – пропищала я в отчаянии. – Помоги.

Старательно сдерживая смех, который всё равно пробивался наружу, девушка снова попыталась объяснить, что куда надо просунуть.

– Кажется, это то же самое, что пытаться объяснить лошади, а в вашем случае – дракону, как самой надеть хомут и впрячься в телегу, – потихоньку зверея, пропыхтела я.

"Ну что ты, – весело рассмеялась Марго. – На самом деле тут ничего сложного".

И попыталась объяснить. Опять.

Бесполезно. Опять.

Перевязь явно издевалась надо мной. Стоило мне наклониться, чтобы ослабить ремень, как его болтающаяся нижняя часть зацепилась сзади за сапог. Я потянула за пряжку, ремень дёрнулся, и моё тело потеряло равновесие.

Шлёп!

С тихим писком я упала на попу и, безуспешно дёргаясь, зарычала – ремень теперь странным образом перекрутился за спиной и сдавил грудь.

Я попыталась приподняться, но куда там!

– Отлично, – пробормотала я, признавая поражение. – Просто замечательно.

Марго заразительно хохотала, наблюдая за моими жалкими попытками стать супергероиней. Ну, хоть кому-то это кажется смешным!

Промучившись ещё минут пять, я наконец смогла выбраться из противной удавки, плюнула на свои жалкие потуги, причесалась, заплела волосы в тугую косу и вышла в коридор, волоча за собой непокорённую сбрую.

Герцога нашла в столовой. Он спокойно ужинал. С громким стуком положив ремни на край стола, я плюхнулась на стул, притянула к себе тарелку и принялась молча есть.

Иди лесом, Твоя светлость. Я не Марго, и вот ни разу не леди! Могла бы вести себя как она – это да. Но! Не заслужил! Обойдёшься! Да, вот такой подростковый бунт. Р-р-р.

Мужчина поднял на меня недоумевающий взгляд, а потом перевёл его на брошенные мною ремни, но я упрямо сосредоточилась на еде, будто не замечая ни недоумения, ни недовольства, которыми он старался меня накормить вместо мяса.

– Если тебе нужна помощь с перевязью, – ровным голосом произнёс маг, едва закончив с ужином, – я могу помочь.

– Уж будьте так любезны не касаться меня отныне и впредь, – ответила я, с трудом сдерживая злобный рык. – Думаю, с этим, – я скрипнула зубами и ткнула пальцем в ремни, – попрошу помочь Лиру. Заодно спрошу у бедняжки, что такого Вы наплели ей, что она едва не падает в обморок при виде меня.

– Уверена, что это я? – теперь в голосе мага слышалась явная усмешка.

Я пожала плечами и взглянула прямо на него.

– Смею заверить, я ничего плохого ей не сделала. Поэтому думаю, что всё дело в Вас. Вы запугали бедняжку, и она теперь шарахается от меня как чёрт от ладана.

– Чёрт от ладана? Это вроде как демон от святого огня? Интересного ты о себе мнения, Рита.

– Куда уж мне против Вашего самомнения! Мы же к вам прямо из грязи в князи, – фыркнула я.

Губы герцога дрогнули, и он вдруг расхохотался, а я едва смогла скрыть удивление.

В несколько больших глотков выпив стакан сока, я встала из-за стола и, стараясь не обращать внимания на внезапно развеселившегося мужчину, забрала перевязь и отправилась искать служанку.

"Что это с ним?" – удивлённо спросила Марго, а я только молча дёрнула плечом: каждый сходит с ума по-своему.

Уже третий раз мне удалось пробить на эмоции эту каменную глыбу. Делаю успехи. И смех у Ровенхолда оказался такой открытый и приятный, что совсем не вязался с общим впечатлением о нём.

А вот как смеётся Разумовский, я так и не знаю. Его я так ни разу и не смогла довести даже до малюсенькой улыбки.

У-у-у, Глебушка Сергеевич, спасите-помогите!.. А я за это куплю на работу целую упаковку скрепок и притара́ню полный органайзер самых лучших кохиноровских ластиков. Честно-честно!

Обойдя по кругу сначала первый этаж, я поднялась на второй и обнаружила служанку в... моей комнате. Она как раз снимала постельное бельё.

Завидев меня, девушка вздрогнула и присела в глубоком реверансе.

– Миледи?..

– Лира, – оставив дверь открытой, чтобы не пугать бедолагу пуще прежнего, мягко сказала я, – не знаю, что плохого я тебе сделала, но искренне прошу прощения, что напугала днём. Я просто не очень хорошо себя чувствовала, поэтому не сдержалась.

Служанка покраснела и замялась.

– Ну что Вы, миледи, я не думаю о Вас плохо... – она так и не смотрела на меня, продолжая изучать глазами пол и мысы моих сапог.

– Тогда почему ты меня боишься? – продолжала мягко настаивать я.

– Я... Я... – она окончательно стушевалась и вдруг выпалила: – Дело не в Вас... То есть в Вас... Но... не в Вас...

Она глубоко вздохнула, а я набралась терпения. Лёд тронулся, господа присяжные заседатели. А это уже полдела.

– Спокойно, Лира. Ничего страшного. Что я сделала не так? Обидела тебя?

– Нет, ну что Вы, миледи. Вовсе нет. Всё дело в... Вашей казни.

Мои брови сами собой поползли вверх.

– Эмм...

– Я... Я понимаю, что на площади были не Вы, но всё равно... было очень страшно сначала увидеть, как Вас казнили, а потом...

Ну, наконец-то стало хоть что-то понятно – Лира сначала посмотрела на площади страшилку, а потом, всё ещё находясь под впечатлением, пришла домой, а тут я. Точнее, моё бессознательное тело, которое ей пришлось переодевать.

Представляю, как она смотрела на мою шею, к которой была обратно «привинчена» отсечённая голова. Хичкок со своим «Психо» отдыхает.

Да... Мы смотрим ужастики, а потом трясёмся под одеялом и спим с включённым светом. В этом мире примерно так же. Только здесь ходят поглазеть на казнь, а потом точно так же трясутся под одеялом и спят с зажжённым магическим светильником.

Выяснив подоплеку страха, я едва смогла удержаться от смеха и заверила девушку, что больше не буду пугать её своим присутствием, навсегда исчезнув из этого дома. Только напоследок попросила помочь с перевязью.

– Знала бы ты, как было страшно мне, когда