Егерь. Вызов - Николай Скиба

Вокруг простирались голые скалистые склоны, поросшие низким, цепким кустарником. Ветер здесь был другой — резкий, со вкусом камня и холода, он пробирал сквозь куртку.

Солнце стояло уже высоко, когда Всеволод поднял руку, останавливая отряд у небольшого родника. Кристально чистая вода журчала среди замшелых камней, стекая тонкой струйкой с горного склона.

— Передышка, — объявил Мастер. — Лошадям нужно попить и отдохнуть перед последним подъёмом.

Я неловко слез с Серой, чувствуя, как ноги затекли от непривычного положения в седле. Мышцы внутренней стороны бёдер ныли от постоянного напряжения. Кобыла тут же потянулась к воде, жадно втягивая прохладную влагу.

Остальные тоже спешились. Барут потягивался, разминая спину, а Стёпка с явным облегчением потёр ягодицы.

— Видать, не я один страдаю, — усмехнулся, наблюдая за парнями.

— Ещё как, блин, — отозвался Стёпка. — У меня задница уже онемела. Как люди в пути недели проводят, ума не приложу.

Тимофей, который выглядел в седле так же естественно, как рыба в воде, указал на извилистую тропу впереди, уходящую к острому горному гребню.

— Осталось немного до перевала, — сказал он, прищурившись от солнца. — Там вид откроется.

— Какой вид? — поинтересовался я, следуя его взгляду.

Торговец повернулся ко мне с той особой улыбкой человека, который знает нечто удивительное:

— Есть вещи, которые слова не передают. Лучше один раз увидеть.

В его голосе звучала такая убеждённость, что я почувствовал, как внутри разгорается любопытство.

Что там, за этими скалами, что может так впечатлить человека?

Через полчаса неспешной езды дорога начала заметно подниматься в гору. Серая фыркнула, почувствовав крутизну подъёма, и я невольно крепче сжал поводья. Воздух стал прохладнее, и в нём появился новый запах — что-то свежее, горное.

— Уже скоро, — бросил через плечо Тимофей, заметив, как я озираюсь по сторонам.

Дорога петляла между валунов и корявых сосен, цеплявшихся корнями за каменистые склоны. Красавчик вдруг насторожился, втягивая носом незнакомые ароматы горного воздуха.

Наконец мы подъехали к высокому каменному перевалу. Два исполинских валуна, словно стражи, высились по обеим сторонам дороги, заслоняя то, что лежало за ними. Копыта лошадей звонко застучали по каменной породе.

Дорога делала крутой поворот между этими древними стражами, и когда мы обогнули их…

Я замер в седле.

У меня попросту перехватило дыхание.

Глава 16

Передо мной открывался не город, каким я его представлял, не долина с замком и укреплениями, а что-то совершенно невообразимое.

Бесконечный, первобытный океан леса простирался до самого горизонта, волнами зелёной массы накатывая на далёкие горные хребты. Этот лесной океан не имел границ — он тянулся во все стороны, насколько хватало глаз, теряясь в голубоватой дымке расстояния.

— Впечатляет, не так ли? — послышался спокойный голос Всеволода позади меня.

Я не смог ответить. Мой взгляд лихорадочно искал признаки цивилизации в этом безбрежном зелёном море. И находил лишь тонкие, едва заметные нити дорог и троп, которые змеились между деревьев. Местами различал крошечные проплешины — возможно, поля или вырубки, но они казались не больше монет, брошенных на зелёный ковёр размером с королевство.

— Где же Драконий Камень? — выдавил я наконец.

Тимофей хмыкнул рядом со мной:

— Отсюда не видно.

— Это всё… лес? — глупо спросил Стёпка, и в его голосе звучало то же потрясение, что испытывал я.

— Почти всё, — подтвердил Всеволод. — Раскол охватывает девять из десяти частей всей земли. То, что мы называем цивилизацией — лишь крошечные островки, окружённые чёртовым Расколом.

Стёпа присвистнул:

— Я конечно всё это слышал, но думал, что наша деревня — не так далеко от цивилизации…

— Нет, — покачал головой Тимофей. — Ваша деревня на самом краю мира. Дальше только дикость.

Меня охватило странное чувство — смесь шока и восторга. В прошлой жизни я считал сибирскую тайгу бескрайней… Но то, что простиралось передо мной, делало её похожей на городской парк.

Здесь была дикая природа в её первобытной, неукротимой мощи, какой она была миллионы лет назад, до появления человека.

— Сколько в этом лесу магических зверей? — прошептал я.

— Никто не знает, — ответил Всеволод. — Тысячи. Сотни Тысяч? Миллионы? Среди них есть существа такой силы, что даже король предпочитает не вторгаться в те места. Лес, Макс, не везде такой, как у вас. Вскоре ты это поймёшь.

Я представил себе Ефима со всеми его интригами, Виолу с её капризами, свои мелкие планы — и вдруг всё это показалось мне детскими играми в песочнице. Староста держался за власть над крохотным клочком земли, окружённым морем сил, перед которыми наши жалкие амбиции не значили ровным счётом ничего.

В потоковом ядре шевелились мои духовные звери. Режиссёр передавал мне волну восхищения — он чувствовал неисчислимые ароматы и звуки этого дикого мира. Актриса, напротив, прижималась к брату, испытывая дискомфорт перед масштабами того, что нас окружало.

— Теперь ты понимаешь, почему барон так ценит хороших Звероловов? — Всеволод положил руку мне на плечо. — Вы — те немногие, кто может войти в этот мир и вернуться живым. Ну а мы, Мастера — звено между цивилизацией и дикостью. Те, кто вытащат вас живыми в случае чего.

Медленно кивнул, не в силах оторвать взгляд от бесконечного зелёного простора. Это зрелище кардинально меняло всё — мои цели, приоритеты, понимание своего места в мире. Я больше не был приручителем из захудалой деревушки. Я был представителем крошечной касты людей, способных противостоять этому океану Раскола.

Всеволод внимательно посмотрел на меня, затем махнул рукой в сторону зелёного океана и почему-то сказал:

— Это Раскол. Один из многих, разбросанных по континенту.

Он спешился и подошёл к краю перевала, жестом приглашая нас последовать его примеру. Мы встали рядом, и Всеволод начал рисовать пальцем невидимые круги в воздухе, словно чертил карту на фоне бескрайней зелени.

— Представь себе этот лес как гигантскую мишень, — начал он. — Там, где мы сейчас стоим, находится внешнее кольцо — Безопасная зона, у границ которых мы и движемся. Здесь водятся звери рангов слабых ступеней, с которыми может справиться даже обычный человек, при должной сноровке. Более того, сами звери слабоваты и их мало.

Его палец переместился дальше, указывая на едва различимую линию, где зелень становилась темнее и гуще:

— За ней начинается зона Средней опасности. Звери от второй до четвёртой ступени. Туда ходят только опытные.

— А дальше? —