Пещера - Геннадий Петрович Авласенко

А пещера всё не заканчивалась.

– Ну, что? – спросил я, останавливаясь. – Вперёд или назад, может, уже?

– Вперёд, до победного конца! – бодренько отозвался из-за моей спины невидимый Витька. – Тут немного уже осталось…

– Ты думаешь?

– Чувствую!

– Чувствовать можно, знаешь что? – проговорил вдруг молчащий досель Жорка. – Не знаешь?

– Знаю! – огрызнулся Витька. – Чужое кое-что в своем кое-чём!

– А без пошлостей можно? – сказала Наташа. – Распоясались!

– Пардон-с! – ответствовал Витька. – Увлёкся-с! А посвети-ка вперёд, Санёк!

Я повёл лучом фонарика прямо перед собой, но так ничего конкретного и не рассмотрел. Пещера и не думала заканчиваться. Пока, во всяком случае…

– Да закончится же она когда-нибудь!

– Я лично в этом тоже нисколечко не сомневаюсь! Вопрос, когда?

И мы снова двинулись вперёд.

Тонкая полоска света, казалось, с трудом превеликим вонзалась в плотную вязкую черноту вечной ночи. Мы шли молча, стараясь держаться, как можно ближе друг к другу, шли, всецело подчиняясь узенькой этой полоске… а темнота всё сгущалась вокруг нас и обнимала нас со всех сторон, и особенно давила сверху…

А потом мы уткнулись в развилку…

Со стороны пещеры это был ещё тот номер! Не собираясь заканчиваться, пещера эта ещё имела наглость раздвоиться!

– Ну, а сейчас куда? – спросил я, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Назад, куда ж ещё! – буркнул Жорка. – Сколько времени зазря угрохали!

– Неужели тебе неинтересно? – сказал Сергей. – Открыть такую пещерищу!

Жорка ничего не ответил.

– А давайте всё время идти по самым правым ходам! – внёс предложение Витька. – Ну, чтоб не заблудиться!

– Считаешь, что это раздвоение не последнее? – спросил Сергей.

– Да ничего я не считаю! Просто предлагаю всё время сворачивать вправо. На всякий случай.

– Ладно! – Я повёл фонариком вправо, и мы гулко зашлёпали дальше.

Прошло ещё какое-то время. Пещера всё не заканчивалась и не заканчивалась…

– А интересно, сколько мы уже протопали? – спросил Витька некоторое время спустя.

Мне это было абсолютно неинтересно. Ни сколько мы уже протопали, ни, тем более, сколько нам осталось ещё протопать. И я с сожалением подумал, что зря всё-таки не поддержал Жорку. Шли бы уже назад и в ус не дули. А теперь вот…

Пещера всё продолжалась, неизвестно куда и неизвестно зачем… она была скучная, сырая, холодная. Золотом тут, понятное дело, и не пахло даже…

Зато вовсю пахло гнилью, плесенью и ещё чем-то, острым, кисловатым и совершенно даже мне не знакомым. Не знаю, как у остальных, у меня же от всех этих смешанных «ароматов» начались зверские головные боли.

Тем временем мы всё продвигались и продвигались вперёд, стараясь держаться, как можно ближе друг к другу, а также к самой середине пещеры, ибо касаться мокрых липких её стен, сплошь покрытых какой-то белёсой противной слизью, было удовольствие ниже среднего. Уже несколько раз нам попадались боковые ответвления, но мы добросовестно продолжали придерживаться самых правых ходов. И всё шли, шли, шли…

– Странная пещера какая-то, – бормотал Витька, шагая рядом со мной. – Идём, идём… а куда идём? Слушай, а может мы уже до самого города дотопали?

– Ага, – сказал я. – Как раз под твоей квартирой в данный момент находимся. Так что можешь крикнуть, предупредить, чтоб к ужину не ждали.

И вдруг где-то далеко позади нас действительно раздался… не знаю, что это было на самом деле, крик не крик, вопль не вопль… но такая тоска, такое непередаваемое отчаянье прозвучало в таинственном этом крике-вопле, что у меня даже волосы на голове сами собой шевельнулись.

Некоторое время мы молчали, словно оглушённые.

– Что это было, мужики? – спросил, наконец, Витька дрожащим голосом. – Кричал кто-то…

– И собака вроде как затявкала, – неуверенно добавил Жорка. – Может, это возле машины?

Никто ему не ответил. Мы молчали, и лишь молча и насторожено прислушивались. Но пещера, она тоже молчала.

– Может, почудилось? – начал, было, Витька, но Наташа сразу же его перебила.

– Ну да, вот так всем сразу и почудилось!

– А, может, камень упал…

– Ага, камень! Упал, ушибся, да как заорёт!

Мы вновь замолчали.

– Ну что, назад? – предложил я, от души надеясь, что возражений не последует.

Но они всё же последовали.

– Давай ещё немножко, – сказал Сергей. – Так, для очистки совести. Метров сто-двести…

– Триста, четыреста, пятьсот! – пробурчал Жорка. – Совсем с ума сбрендили!

Остальные промолчали, а я лишь вздохнул, и мы двинулись дальше.

– Что это там? – вдруг сказал Жорка дрогнувшим голосом. – Вон, впереди, слева!

– Где? – я повёл фонариком туда, влево. – Чёрт!

Впереди, у стены, сидел скелет. Чуть поодаль лежал ещё один.

– А-а-а! – истошно завопила Наташа, ухватив меня за руку.

От неожиданности, от резкого Наташиного толчка, я выронил фонарик, и он упал куда-то вниз, естественно, погаснув при этом. В одно мгновение все мы погрузились в сплошную непроницаемую тьму.

– Что? Лампочка?! – заорал Витька каким-то не своим, диким каким-то голосом. – Как же мы выберемся отсюда?!

– Да не ори ты так, господи! – досадливо пробормотал я, шаря руками на ощупь по земле. Наконец обнаружил упавший фонарик, зажёг. – Вот видишь, всё в порядке!

– Ничего себе, в порядке!

Наташа тихо всхлипывала, Сергей шептал ей что-то, утешая.

Меня же до костей самых пробрал вдруг странный какой-то озноб. Не от холода, нет, хотя особой жары в пещере тоже не наблюдалось. И не от страха даже…

Два скелета, навек застывшие у липкой белёсой стены. Тот, сидящий, смотрел прямо на меня, в упор смотрел пустыми своими глазницами, и, казалось, зловеще ухмылялся чему-то. А мы…

Мы молчали в странном каком-то оцепенении, не в силах, ни сдвинуться с места, ни произнести хоть слово, ни просто даже отвести взгляд, чтобы не видеть только зловеще-издевательской этой ухмылки. Я вдруг почувствовал, как на лбу у меня, не выступают даже, а буквально выдавливаются откуда-то из-под кожи липкие капельки пота… и уже даже вниз стекать начинают понемногу. И зубы мои уже морзянку сами по себе выстукивают…

Этого ещё не хватало!

– Всё, хватит! – взрывается, наконец, Жорка. – Пошли назад! Да ну её к ё…ной матери, пещеру эту вашу вонючую!

– Да, в самом деле, надо рвать когти, – мгновенно соглашается с ним Витька. – Покойнички эти… да и, вообще… Бр-р-р!

– Эх вы, трусы! – Ну, конечно же, без этой рыжей воображалы не обошлось. – Может, там, дальше, самое интересное начинается, а вы драпать!

– И не драпать вовсе, – рассудительно говорит Витька. – Надоело просто грязь эту месить…

– Вот я и говорю: трусы!

– Слушай, ты, героиня нашего времени! – не выдерживаю я. – Рот закрой!

Лерка приближается ко мне вплотную.

– Одолжи фонарик на минутку.

– Перебьёшься!

– Подумаешь!

Она демонстративно вытаскивает из кармана куртки спичечный коробок и, подойдя вплотную к сидящему у стены