Астрономы идут - Владимир Анатольевич Моисеев

архивиста. А ты, Амвросий не проявил должного рвения. Заставлял себя ждать, гадина, пришла пора понести наказание»! И это будет правильно, поскольку главная задача руководителя всегда — следить за подчиненными, чтобы они выполняли порученное дело наилучшим образом!

Неожиданно в самом темном углу зала скрипнул стул. Д'Иванов насторожился. В круге света от дальнего факела появилась слегка сгорбленная фигура. д'Иванов никогда раньше этого человека не встречал. А это значит, что незнакомец был одним из приближенных людей короля Генриха. После оккупации беспрепятственно расхаживать по Монастырю разрешалось только высшим чинам из Замка. Д'Иванов испугался. Ничего хорошего ждать от этого визита не приходилось. С другой стороны, если бы его хотели убить, то сделать это можно было уже тысячу раз.

— Кто вы? — не выдержал д'Иванов.

— Странный вопрос, ответ на который вас наверняка разочарует, — раздался приятный, слегка удивленный голос. — Если для вас это так важно, называйте меня странствующим любителем мудрости. Я пришел, потому что слышал много хорошего о прекрасной коллекции рукописей, хранящихся в вашей библиотеке.

— Ваше имя?

— А вы, я гляжу, — формалист и бюрократ! Не ожидал ничего подобного от начальника духовной безопасности. Мне кажется, что вы должны больше интересоваться смыслом происходящих событий, а не пустыми деталями. Но если для вас так важна проформа, что ж, называйте меня несравненным Фролом. Да, пожалуй, это так и есть. Я — несравненный Фрол, охотник за мудростью прежней жизни. Есть вещи, которые будут восхищать нас всегда: звездное небо и жизнь прежних людей.

Странное это было заявление. Д'Иванов растерялся. Давно с ним никто не разговаривал так раскрепощено и свободно.

— Вы ожидали от меня другого вопроса?

— Конечно.

— Могу ли я поинтересоваться, что я должен был спросить?

— Разумеется, отвечу. Раз вы сами не догадались, — незнакомец улыбнулся. — Вы должны были спросить, почему мне понадобилось срочно встретиться с вами? И что мне от вас нужно.

— Я не привык вести беседы в таком вызывающем тоне! — разозлился д'Иванов.

— Постойте, высокочтимый. Не хочу быть понятым превратно. Но мы с вами в одной команде. У нас одна цель. Этого вполне достаточно, чтобы мы смогли наладить взаимовыгодные отношения. Например, помогать друг другу, если в этом будет нужда. Ссориться из-за такой мелочи, как моя привычка к легкой иронии, было бы непростительной глупостью. Давайте сотрудничать, мой дорогой д'Иванов!

— Ничего не понимаю! О какой цели вы говорите? Немедленно объяснитесь!

— Цель у нас одна — сделать вас магистром Ордена хранителей универсального телескопа. Вы ведь хотите стать магистром и возглавить Монастырь? Конечно, хотите. И в этом нет ничего зазорного. Тем более, что ваше желание полностью совпадает с моим. Я тоже хотел бы видеть вас на этом почетном и многотрудном посту. Как и наш славный король Генрих или несравненный и коварный Феликс.

— Значит ли ваше предложение, что всякий раз, когда мне понадобится помощь, я получу ее от вас? — Д'Иванов окончательно запутался.

— В принципе, это действительно так. Но мне трудно представить обстоятельства, когда такая помощь вам и в самом деле понадобится. Кроме того, сомневаюсь, что мое участие пригодится вам.

Д'Иванову не понравился завязавшийся разговор. Конечно, он предполагал, что все его перемещения будут контролироваться, но рассчитывал, что архив ему удастся посетить без посторонних глаз. Но его явно ждали, и это было крайне неприятно. Теперь нужно было говорить правду.

— Справка… — выдохнул он. — Амвросий обещал выдать мне сегодня важную справку.

— О, такую помощь мы вам, конечно, окажем. В конце концов, это наша обязанность. Мы дадим любую справку, какую только пожелаете! — ухмыльнулся несравненный Фрол.

— Подделка? Нет. Мне нужна настоящая. За подписью главного архивариуса.

— Фи. Никто не собирается вас обманывать. Вы хотели получить подтверждение тому пока еще спорному факту, что ваша родословная ведет свое начало от легендарного Рудика? Нет ничего проще. Вот справка, — он вытащил из кармана какой-то листок и помахал им в воздухе. — Держите, теперь это ваша бумажка. Версия знатности рода д'Ивановых получает неоспоримое доказательство. Не правда ли, это очень приятное известие?

— Спасибо.

— Не нужно благодарить. Мы исполнили свой долг.

Д'Иванов осмотрел справку. Вроде бы все было на месте. Он понимал, что поступает неправильно, нельзя принимать подобные подарки от чужого человека, так очень легко попасть в зависимость к лихим людям. Этот человек, назвавшийся несравненным Фролом, вел себя на удивление уверенно, а это означало, что за ним стоит сила. Сейчас в Монастыре так могли вести себя только приближенные короля Генриха. Или прибывшие тайком покровители. Но такую возможность д'Иванов отбросил как абсолютно неправдоподобную. Если верить заветам святого Иеронима, а причин отказываться от религиозной доктрины не было, покровители должны были мгновенно сделать счастливыми всех подряд. И короля Генриха, и Магистра, и его, д'Иванова, и всех монахов, и крестьян, и бойцов, и наемников, и даже сотрудников Обсерватории. Понятно, что обычные люди не способны осчастливить абсолютно всех людей. Это под силу только таинственным покровителям. Но д'Иванов счастливым человеком себя не чувствовал. Ни чуточки. А это значит, что несравненный Фрол не имеет никакого отношения к покровителям. Пока не представит веского доказательства.

— Это всего лишь клочок бумаги, — сказал д'Иванов с раздражением.

— Верно, — сказал Фрол почти ласково. — Мы делаем вам одолжение безвозмездно. И, если все будет хорошо, никогда не напомним вам об этой маленькой услуге. Как и о множестве других, которые мы в состоянии оказать в дальнейшем.

— А что я должен буду сделать для вас?

— Вы собираетесь стать магистром. Этого достаточно.

— Где Амбросий?

— Он спит.

— Вечным сном?

— Зачем так мрачно! Я бы сказал — сном ребенка, но вряд ли дети способны выпить за один присест такое количество самогонки! У нас есть недостатки, но мы не убийцы и не бандиты. Амбросия подвела его ненасытная глотка. Завтра он очнется.

— Кто эти таинственные вы?

— Могу говорить только за себя. Но я уже имел честь представиться. Я — философ. Странствующий любитель мудрости. Исследователь прежнего мира.

— Как можно изучать то, чего нет?

— В этом занятии есть особая прелесть, доступная немногим, — улыбнулся Фрол. — Когда я перелистываю уцелевшие после Вонючего рассвета листки, то осознаю себя не только исследователем, но и творцом, поскольку восстанавливать по обрывочным данным картину чужой жизни — это настоящее искусство!

— Странное занятие!

— Почему вы так решили?

— Вы занимаетесь чересчур оторванным от реальности делом, — угрюмо сказал д'Иванов, он не мог сообразить, как его продвижение по служебной лестнице может быть связано с прежней жизнью, и это настораживало сильнее, чем хитрая улыбка странного Фрола. — Чтобы выжить в нашем непростом мире требуется быть сухим реалистом и прагматиком. Изучение прежней жизни