Элемент власти. Том III - Андрей Мельник

С тех пор прошло немало времени, но империи не спешат воевать сразу на всех фронтах. Им проблем с архаритами более чем хватает. А кочевники, по их логике, пусть и дальше продолжают воевать друг с другом, поставляя через контрабандистов с Чёрной Жемчужины невольников на рынки Франтии, откуда те уже разойдутся по всему цивилизованному свету.

Забавно… Как только я решил задаться вопросом рабства и освобождения невольников, чтобы наполнить свои земли благодарными жителями, привыкшими к труду, как передо мной раскрылась картина всего этого отвратительного явления. И Франтия была его центром, его сердцем. Невозможно нанести удар по этой заразе, не разозлив её. Слишком экономика этой империи зависит от дешёвой рабочей силы. Франтия будет не просто сопротивляться, она попытается от меня избавиться. Надо что-то придумать… Но пока ничего, кроме устранения династии и массового бунта невольников, в голову не приходит. Правда… меня никто за такое по головке не погладит. Скорее я снова стану целью номер один. Надо быть более деликатным и не пытаться сделать всё сразу. Нужны предпосылки. Нужно тайно оборвать поставки, нарушить логистику и представить альянсу империй нечто более опасное, чем бунт вчерашних невольников.

В идеале — надо посетить Франтию и изучить жизнь и мироустройство этой империи. И найти ответ на самый главный сейчас вопрос: что делать с Джордано? По словам всех здесь присутствующих, он нужен нам вместе со своей гениальностью. Но император никогда не отдаст его нам просто так. Если же Славия позаимствует его, то вопрос: на сколько лет? Он-то нужен на долгие годы ради воплощения идеи города мечты. И мне потом Святославу долг отдавать? Нет, не хочу так…

Решено! Когда закончу с подготовкой здесь, отправлюсь во Франтию, найду этого Джордано и поговорю с ним тет-а-тет. Узнаю, что именно ограничивает его, кроме желания императора, как его освободить и какой там уговор у его семьи с Франтией. Уверен, этот человек имеет немало несбывшихся и похороненных глубоко под сердцем желаний. А я как раз специализируюсь на воплощении невозможных желаний в реальность.

Ну и раз уж у нас тут такие откровенные разговоры начались…

— Господа. Пока меня не будет, обсудите друг с другом, кто ещё в этом мире может нам понадобиться для создания не просто города мечты, а целой страны, что станет гарантом мира, безопасности и стабильности в регионе.

Сухой сильно нахмурился после моих слов, но, что я собираюсь играть по своим правилам, а не быть на побегушках у его императора, он должен был давно понять. Возможно, я слишком спешу… Может, его именно это так напрягло? Кто знает…

В любом случае я до сих пор не подписал финальный текст договора. А имперские войска уже эшелонами отправляются в мои владения для постройки крепостей. Уверен, имперская канцелярия намеренно делает это, проверяя мою выдержку и ожидая от меня претензий. Пусть так. Я и сам веду не совсем честную игру…

Обсудив всё, что требовалось, я попрощался и отправился в нашу тюрьму. Там меня ждал человек, который должен будет стать либо бомбой, брошенной в сторону архаритов, либо тем, кто доставит мне много проблем и заставит пролить реки человеческой крови…

— И всё же вечно танцевать в дипломатическом вальсе не выйдет. Рано или поздно мне будет брошен вызов, из-за которого в этом мире станет ещё больше вдов…

Я вошёл в подвал и велел выйти всем, кто охранял самого опасного пленника.

— Сэр Григори… Почему сэр? — открыл я железную клетку и, войдя внутрь, сел на холодную деревянную скамью напротив прикованного к стене пленника.

Он молчал, демонстрируя свою гордость и непокорность.

— Мне, если честно, плевать, но ты, насколько я знаю, когда-то был членом совета в Раке. Значит, должен многое знать о том, что происходит в закулисьях архаритов…

Видел бы ты глаза имперского дипломата, когда он увидел тебя и понял, кто ты такой. Говорят, такая крупная рыбка не попадала в имперские сети уже очень давно. Император места себе не находит, ожидая, пока тебя конвоируют к его мясникам, что будут допрашивать тебя, — начал я свой рассказ, внимательно следя за выражением лица Григори.

Ни капли не шелохнулся.

— Меня и самого, если честно, прельщает мысль узнать от тебя некоторые секретики. Особенно касающиеся прошлого империи. Времена до ядовитого тумана, накрывшего земли… Но как-нибудь в другой раз.

Григори фыркнул, словно посмеялся с хорошей шутки. Ну да, какой ещё второй раз, если его утащат в подвалы имперской разведки.

— Но я лучше подожду, когда ты сам будешь готов. Быть может, твоя слепая ярость пройдёт, и разум поможет тебе понять, против кого ты собрался воевать…

Имперские дознаватели не доберутся до тебя по одной простой причине: сегодня ночью ты сбежишь из моего плена. И умчишься в свою дорогую столицу, приготовишься к новому раунду этой войны. Ты ведь уже не раз мысленно поклялся себе, что если только тебе удастся сбежать, то я пожалею, что на свет родился, не так ли? Вижу, вижу, что так всё и было. Ты не первый и не последний, кто думает так же. Но всем, кто об меня ломает когти, я предоставляю выбор… — Я улыбнулся, словно совершенно не беспокоился о том, что произойдёт дальше.

На скамейку легла связка ключей, а сам я подошёл к напряжённому, готовому вцепиться мне в горло правителю.

— Кандалы могут натирать кисти… — Лёгкий взмах — и одна из рук Григори оказывается на свободе. — Дальше сам справишься?

— Хочешь убить меня во время побега? — волком уставился на меня горе-королевич.

— Зачем? Я хочу жить на этой земле в соответствии со своими принципами, понятиями морали и соблюдать правила, жизненно необходимые для поддержания мира. А для этого и вы, архариты, и Империя должны кое-что понять…

— И что же?

— Во-первых, то, что нет врага страшнее меня. Во-вторых, то, что я всё равно добьюсь своего. Вопрос лишь в том, сколько крови своих людей и родичей вам, правителям, придётся пролить, прежде чем вы осознаете истину.

— Ты будешь жалеть об этом решении, — оскалился Григори.

— Это уж вряд ли… — хмыкнул я и продолжил: — Можешь не напрягаться, собирая силы и призывая союзников. Я сам приду к твоей столице. И принесу с собой свод правил, согласно которым я живу. И те, кто захотят остаться на этой земле, тоже будут жить в согласии с ним.

Самое первое и главное правило