Основатель – 7 - Сергей Шиленко

— Любая проблема — это просто задача, которую нужно решить, — ответил я, стряхивая с рук остатки пакли. — А задачи я решать умею.

На следующее утро, когда море снова стало спокойным, я разговорился с Инсаром о пиратах.

— В целом раса драконов далека от мореходства. Но после того случая, как принц отправился в дальнее плавание и увлёк за собой достойных представителей нашего народа, мы кое-чему научились. А отойдя от берегов, столкнулись и с пиратами из расы людей. Признаться, это не добавляет тёплых чувств к человечеству, но…

— Но Паннонии вы не достигли?

— Что сказал? — хитро сощурился Инсар.

— Вы могли бы и сами забрать принца.

— Не могли. Великий Дракон не давал приказа начать войну, к тому же стены Паннонии были для нас закрыты, мы не могли точно знать, где он и что с ним. Смысла плавать у закрытых ворот нет.

— Значит, появился я и стал собирать разрозненные элементы вместе? — удивился я.

— Выходит, что так, человек.

Глава 20

— А как вы боретесь с пиратами? — я прикинул, что кариотские пираты используют порох. Какими бы крутыми ни были драконы — крокодилоиды размером с человека, но намного сильнее его, — против пороха они бессильны.

— Притворяемся беспомощными.

— Засада на собственном судне?

— Не просто притворяемся, — усмехнулся Инсар. — Мы играем целый спектакль. Белые флаги, крики о пощаде, даже можем сбросить часть груза за борт, чтобы показать, какие мы испуганные. А потом… — он провёл когтем по дереву, оставив глубокую борозду, — сюрприз.

— А если они просто расстреляют вас с дистанции? Из арбалетов или магических орудий?

— Тогда мы действительно отступим, — пожал плечами дракон. — Но большинство пиратов жадные. Они хотят забрать груз целым, а не утопить его вместе с кораблём. Поэтому подходят близко, чтобы взять нас на абордаж.

Я кивнул. В его словах была логика.

— А дальше?

— А дальше начинается самое интересное, — в глазах Инсара загорелся азарт. — Однажды на нас напали три корабля пиратов. Мы разыграли им целое представление: мечемся по палубе, кричим, паникуем. Они подошли вплотную, уже готовились к абордажу…

— И что дальше?

— А дальше наши гребцы дали полный ход. Представь удивление этих упырей, когда их «лёгкая добыча» вдруг рванула со скоростью боевого корабля! — Инсар расхохотался. — Во-первых, мы совершили манёвр и атаковали только одно судно, их флагман. Протаранили и взяли его на абордаж за считаные минуты. Остальные два корабля попытались бежать, но…

— Вы снова атаковали? — закончил я.

— Именно! Мы дрались умело и так, как удобно нам, — дракон выразительно щёлкнул зубами.

— Эффективная тактика, — признал я. — Я не силён в военном деле, но это называется «волк в овечьей шкуре». Притворяешься слабым, чтобы враг недооценил тебя и совершил ошибку.

— Именно так мы и действуем, — с уважением кивнул Инсар. — Я начинаю понимать, почему Старший Дракон так заинтересовался тобой. Ты мыслишь как настоящий воин-стратег.

— А ты — как хороший тактик, — ответил я. — Много воевал?

— Достаточно, чтобы знать: в бою выживает не самый сильный, а самый хитрый и готовый идти до конца, — серьёзно ответил дракон.

Мы помолчали, глядя на бескрайний океан. Я чувствовал, что между нами установилось взаимопонимание — понимание профессионалов, которые знают цену крови и не питают иллюзий насчёт природы конфликтов.

— Кстати, — добавил Инсар, — если тебе понадобится поддержка в морских операциях против Торговцев, мы будем не против поучаствовать. За разумную плату, разумеется.

— Обязательно рассмотрю это предложение, — ответил я, и это не было вежливой отпиской. Драконьи корабли могли стать серьёзным козырем в игре против Гильдии.

К счастью для нас (а может, и для пиратов), за всё время пути по открытому морю на нас никто не напал.

Драконам не нужно было следовать за Попутными ветрами, как это делали мы, ведь они двигали свои корабли за счёт собственной мускульной силы. Они шли более-менее по прямой к Центральной Алепии, потом выровняли курс и пошли в двадцати милях вдоль восточного побережья. Я уже мог разглядеть горы драконьего мира и их леса, с такого расстояния напоминавшие джунгли.

Но мой взгляд приковала гигантская зелёная голова дракона, торчащая прямо из зарослей.

Сперва я подумал, что эта огромная голова рогатого ящера — кусок скалы или какая-то статуя, установленная на пляже, чтобы все видели, кто тут хозяин. Но потом голова слегка шевельнулась, и открылись глаза — глубокие, пронзительные, зелёные, которые, казалось, мгновенно сфокусировались на мне. Меня прошиб холодный пот, когда до меня дошло, что этот исполин, одна лишь голова которого была почти вровень с Великой Стеной Паннонии, — живой и смотрит прямо на меня.

Должно быть, я заикнулся или ахнул, потому что Инсар положил мне руку на плечо и прошептал:

— Это, друг мой человек Морозов, и есть Старший Дракон. Немедленно возьмите себя в руки.

Я прокашлялся, делая вид, что просто подавился. Но подавить бурлящий внутри страх было почти невозможно. Было что-то в размерах этого существа, что вызывало первобытный ужас. Никогда в жизни я не встречал живых существ такого исполинского размера. А от осознания, что это всего лишь голова Старшего Дракона, мозг и вовсе отказывался работать.

— Приближаемся, — сказал Инсар, указывая на небольшую деревянную платформу, которая двигалась нам навстречу. Платформа перемещалась сама по себе, движимая чем-то иным, нежели приливами. — Прошу на платформу, могучий владыка, — прошипел он. — Один.

Я взглянул на Ираиду, та лишь молча кивнула. Вот он, момент истины. Время показать, что я не боюсь или по крайней мере способен действовать вопреки страху. Я подошёл к краю корабля, где на волнах уже покачивалась деревянная платформа. Один из матросов сбросил вниз верёвку, и, сделав глубокий вдох, я начал спускаться.

И во что я, блин, ввязался? Платформа уже скользила по воде, направляясь к громадной голове, которая, казалось, становилась всё больше по мере приближения.

Все вокруг вели себя так, будто это в порядке вещей, даже Ираида не дрогнула. Но я-то никогда раньше не видел гигантских тварей такого масштаба. Чёрт, да я, кажется, в своём мире и кита-то вблизи ни разу не видел. А эта штука была намного, намного больше.