Ревизор: возвращение в СССР 44 - Серж Винтеркей

неформальное партнёрство, по которому половина какого-либо моего предприятия будет принадлежать мафии. Вовсе не потому, что не уважаю тебя, не подумай. Просто один очень умный человек сказал мне, что достаточно скоро в Италии правительство возьмётся за серьёзную борьбу с мафией.

А представь, что будет с моим бизнесом в остальной части Италии, если в рамках борьбы с мафией мой завод на Сицилии конфискуют? Это же будет полный крах. Я просто разорюсь, не говоря уже о том, что меня могут и в тюрьму посадить за такое партнёрство.

Так что единственный вариант, который я готов обсуждать, это что после того, как ты отобьёшь этот завод, ты передашь его мне, а я буду выплачивать, как и все остальные предприятия на твоей территории, определённую сумму ежемесячно.

При этом, чтобы ты понимал свою выгоду: чем больше будет произведено продукции на этом заводе, тем больше и ты получишь денег. А чтобы у тебя был ещё, помимо денег, и другой интерес в том, чтобы это предприятие действительно было полностью легальным и ни на каких основаниях не могло быть конфисковано властями, я предлагаю назначить директором завода твоего племянника Альфредо. Это толковый молодой человек, который, с моей точки зрения, блестяще справится с этой ролью.

Тарек, произнося всё это, внимательно наблюдал за Джино. Ему нужно было понять по его реакции, что из предложенного вызовет у него наибольшие сопротивление, да и в целом, как он отреагирует на всё сказанное?

Много, очень много переговоров он провёл, так что научился понимать, когда партнёр категорически против предложенного варианта, а когда с ним всё же можно найти определённое взаимопонимание.

Реакция Джино его порадовала. Несмотря на то, что он сразу же отказался от равноценного партнёрства, тот не стал ни кидать на него злобные взгляды налитыми кровью глазами, ни как-то ещё демонстрировать, что его позиция непоколебима.

А его предложение по поводу Альфредо и вовсе, было видно, что привело Джино в изумление, но в приятное изумление.

— Знаешь, Тарек, — сказал Джино, — ты интересный собеседник, с тобой определённо приятно общаться. Вроде и отказал мне по очень важному вопросу, но всегда бы мне вот так отказывали… Значит, ты считаешь, что Альфредо может стать директором этого завода? Ну что же, согласен с тобой. Мальчик определённо талантлив. И да, я хочу, чтобы у него в жизни всё было хорошо. Все эти вопросы обсуждаемы.

Но имей в виду, что мой процент за защиту определённо должен быть сладким. Это не должно быть какой-то ерундой. Надо мной есть крёстный отец. Возможно, ты не знаешь, но со всего, во что я окунаю свой клювик, он тоже имеет свою долю, поэтому, чтобы он нас поддерживал, я должен ему отстёгивать достаточно приличные суммы с этого завода, но и сам за гроши тоже не буду работать. Даже если мой племянник будет директором этого завода.

— Само собой, Джино, — кивнул Тарек. — Я навёл справки: на Сицилии принято отдавать с успешного бизнеса мафии десять — пятнадцать процентов от прибыли. Давай договоримся на десять процентов, учитывая, что я профинансирую сам захват завода. Ну, либо пришлю боевиков, которые помогут тебе сделать это достаточно легко.

— Каких ещё боевиков? — изумлённо вытаращился Джино на Тарека.

Араб едва сдержался от того, чтобы рассмеяться ему прямо в лицо. Ну да, он сумел удивить бандита. Тот думает, что общается с типичным бизнесменом в красивом костюмчике, с галстуком, а тут вдруг такое предложение.

«А Ивлев неплохо это придумал», — сказал себе Тарек и продолжил:

— Я вообще-то выходец из Ливана, он на границе с Израилем, и на нашей территории ютятся сотни тысяч палестинцев, у которых израильтяне отобрали их землю и выгнали к нам. Может быть, ты слышал, эти ребята в знак протеста периодически устраивают теракты и угоняют самолёты. Все это координируется Организацией Освобождения Палестины, ООП.

— Слышал, конечно, — кивнул Джино, — что я, разве радио не слушаю? А на Мюнхенской олимпиаде это они израильских спортсменов поубивали?

— Они самые, — подтвердил Тарек. — Ну и у меня там полно друзей, так что вместо денег я могу просто прислать через неделю-полторы полсотни боевиков с автоматами Калашникова. И все из них будут знать, с какого конца его правильно держать и иметь опыт боевых действий против израильской армии. Так что это не какие-то новички, которым сунули впервые в жизни в руки оружие. Это опытные убийцы, с их помощью ты перебьёшь людей этого Косты так быстро, что те никакого сопротивления не успеют оказать.

Джино откинулся на спинку кресла и глубоко задумался, а потом заговорил. Интонации его голоса при этом слегка изменились, и Тарек понял, что он смог произвести на него нужное впечатление.

— Спасибо за предложение, но всё же нет. Я предпочту взять деньгами. Никакие арабы с Калашниковыми мне там точно не нужны. Этого мне крёстный отец никогда не простит.

Давай тогда перейдем к деталям. Оружие я уже закупаю потихоньку на американской военной базе. Она как раз лежит в моей зоне влияния около Катании. Подкинь мне, к примеру, просто 50000 долларов. Я найму пару десятков армейских отставников, что не могут долго найти работу и уже подкатывали ко мне по поводу вступлению в мой отряд, и половину этой суммы занесу крёстному отцу после того, как мы захватим завод. Чтобы он простил мне эту операцию и одобрил, что эта территория войдёт в мою зону влияния.

Немного подумав, Тарек сказал:

— 40000. Я всё же тоже деньги не сам печатаю.

Джино, подумав, кивнул в ответ:

— Хорошо, договорились. 40000 долларов и двенадцать процентов прибыли ежемесячно после захвата предприятия.

— 40000 долларов и одиннадцать процентов, — сказал Тарек.

И Джино, коротко хохотнув, кивнул.

— Ну что, обмоем сделку? — предложил он и потянулся к бокалу. — За сотрудничество!

Мужчины выпили.

— Хотел ещё спросить тебя, Джино, — сказал Тарек. — По поводу отца Альфредо. Появилась у меня идея сделать его комиссаром, подняв наверх с позции обычного полицейского. Что ты скажешь по этому поводу? Не подумай, что я не ценю твою поддержку, которую ты окажешь своему племяннику. Но, может быть, Альфредо не помешает и комиссар полиции под боком, который точно никогда не сделает ему ничего плохого?

Джино посмотрел на него в немом изумлении, потом расхохотался так, что полресторана обернулось посмотреть на них.

— Тарек, а тебе палец в рот не клади, ты мне нравишься