Ревизор: возвращение в СССР 49 - Серж Винтеркей

мои лыжи немецкие и предложить посодействовать модернизации как минимум одного из наших лыжных предприятий. Можно, кстати, и под себя его тоже забрать. Лыжи, покрытые пластиком, да ещё должного качества, сделанные на лучших импортных станках, что Захаров сумеет для нас раздобыть, будут пользоваться сумасшедшим спросом у населения. А у Захарова и стимул появится, чтоб всему этому содействовать».

Да, похоже, это прекрасная идея.

Глава 16

Лосиноостровский заповедник

Больше часа на лыжах катались, пока Галия из‑за того, что непривычные мышцы работают, слабо тренированные, не начала изнемогать. У меня тоже, кстати, мышцы начало прихватывать. Но я помалкивал. Что, я раньше жены, что ли, сдамся?

Вернулись к машине. Почистив лыжи и сложив их в салон, умиротворённо сели в машину и поехали домой.

– Да, утро у нас сегодня просто замечательное, – радостно произнесла Галия, приятно расслабившаяся на своём сиденье.

– Отдохнём несколько часиков, и в гости уже надо будет выдвигаться на шашлык, – сказал я.

– Да, отдохнуть будет неплохо, – согласилась тут же Галия. – Здорово, кстати, что договорился, что и Римма там тоже будет. Мы тогда, девочки, втроём будем общаться. Расспрошу Римму заодно о её новостях. Недавно, конечно, общались, но она просто удивительно много информации собирает обо всём, что происходит. Ей всегда есть о чём рассказать.

– Вот, учись этому у неё, – посоветовал я. – Очень важно своевременно знать обо всём важном, что происходит вокруг. В разговоре с Риммой восхитись этим её умением и спроси, как она это делает. Наверняка она будет в полном восторге, что её похвалили, и, может быть, что‑то интересное тебе расскажет из своего опыта, как этого можно добиться.

– Ага, сделаю, – сказала Галия. – А то действительно мне, если Морозова что‑то не расскажет, то я ничего и не знаю, что в нашей организации происходит. Это прям какой‑то настоящий талант у нее – новости собирать.

– Так это и есть талант, – подтвердил я. – Мало кто так умеет. Большинство людей просто стесняются со всеми общаться. Выбирают пару людей, с которыми им приятно поговорить, и если они такие же как они, не очень общительные, то многое упускают из того, что прямо вокруг них происходит.

Приехали домой. Валентина Никаноровна тут же начала Галию расспрашивать, как ей понравился сделанный мной сюрприз. Ну а я пока отправился в кабинет поработать. Надо уже добить полностью ту статью, для которой я цитату от министра обороны получал. В понедельник сразу её отдам в «Труд». Укажу Вере на особые обстоятельства в виде цитаты члена Политбюро. Я думаю, во вторник она уже и выйдет. Надо не забыть, кстати, набрать адъютанта сразу, как Вера подтвердит число, когда статья выйдет. Такого рода люди любят, когда их предупреждают заранее.

***

Москва

Тору Фудзита, посол в СССР, получив запрос из Токио от помощника министра внешней промышленности и технологий, облегчённо выдохнул. Он знал, что всё равно немножко рискует, посылая даже эту фотографию, где специально обвёл сидящего в президиуме Павла Ивлева красным фломастером.

Захоти министр на него обидеться – в принципе, это тоже могло бы стать хорошим предлогом для этого. Ведь всё же он подвергает сомнению его точку зрения. Но нет, повезло, видимо, что поиски этого несуществующего профессора уже изрядно утомили самого министра, и теперь он готов рассматривать другие версии. Это явственно было заметно в послании от его помощника. Министр через него обращался с просьбой изложить его соображения по поводу феномена Павла Ивлева, особенно прося не стесняться и полностью изложить свое видение этой ситуации…

Ну что же, эти формулировки означали, что теперь у него есть карт‑бланш на отражение собственной позиции. А своё представление об Ивлеве у него уже сложилось.

Посол пришел к выводу, что нет никакого профессора, стоявшего за ним, который снабжает его какими‑то эксклюзивными сведениями и чрезвычайно интересными размышлениями о будущей динамике отдельных стран. Вполне может быть, что у этого парня много знакомых, что позволяет ему собирать большое количество интересной информации. Но перерабатывает её и осмысливает он явно самостоятельно.

Тору как раз недавно пересматривал все опубликованные статьи Ивлева, а потом ещё и несколько записанных радиопередач прослушал. Стиль один и тот же. И, что самое интересное, радиопередачи звучали так, словно Ивлев не читает с бумажки, а просто что‑то рассказывает.

Посол за свою дипломатическую карьеру прослушал огромное количество пресс‑конференций и прекрасно разбирался в оттенках голоса, которые звучат, когда читают с текста или когда рассказывают что‑то самостоятельно.

И два разговора с Ивлевым, что у него состоялись на различных посольских мероприятиях – как в стенах родного посольства, так и в посольстве Швейцарии, – утвердили его в этой мысли. Ивлев способен без всяких бумажных подсказок долго и интересно рассуждать, предлагая часто собеседнику совершенно неожиданные выводы.

Это – готовый аналитик высокого уровня, что, конечно, совершенно неожиданно для возраста Ивлева. Но посол предпочитал быть реалистом. То, что Ивлев внешне не выглядит аналитиком, вовсе не означает, что он не может им являться.

Но прямо сейчас он свои соображения в Токио отсылать не будет. Это будет все же выглядеть не очень прилично – словно умный посол сидел и помалкивал, пока большие чины в Токио совершали одну ошибку за другой, а едва спросили его мнение, тут же обосновал, в чём именно они ошибаются.

Поступив так, он заставит выглядеть тупыми токийских больших боссов. Естественно, им никак это не сможет понравиться.

Сейчас‑то его, конечно, за это простят, если его точка зрения окажется адекватной и более применимой к делу, чем их. Но со временем это ему обязательно припомнят.

Поэтому он подождёт очередного приёма, который его посольство скоро организует, в надежде, что Ивлев появится на нём. И снова с ним побеседует. И только после этого представит свои соображения министру, причём изложит свои соображения так, словно именно это последнее мероприятие и подтолкнуло его к сделанным им выводам. И тогда он не будет выглядеть всезнайкой, который был прав, когда они в Токио ошибались.

Тору удовлетворённо кивнул своим мыслям. «Да, именно так он и поступит».

***