Крещение огнем. Вьюга в пустыне - Максим Калашников

Когда все это включилось – в дополнение к мощным станциям специализированных самолетов-постановщиков помех – ракетная атака американцев захлебнулась. Локаторы янки подернулись «снежным бураном» помех, перестали просматриваться целые сектора. И если что-то удавалось разглядеть, то в небе возникли тучи самых разных целей. Их были сотни – идущих разными курсами и скоростями, на разных высотах. Бортовые компьютеры янки «висли»…

…Сигнал к атаке прозвучал и заставил Хворостенко вздрогнуть.

– Началось! – бросил он Сгибневу, давая полный газ двигателям. Теперь американцам не помогут более совершенные локаторы! Перегрузка вдавила пилотов в кресла, сработали воздушные мешки противоперегрузочных костюмов. Включился экран импульсно-допплеровской РЛС «Заслон», высвечивая обилие целей. Остроносый самолет несся вперед со скоростью в две с половиной тысячи км/час, быстро пожирая расстояние в сотню верст между ним и врагом. Штурман на индикаторе в задней кабине видел то, что видел идущий сзади дозорный А-50: вся его четверка, слегка сломав равнение, заходила на ударную группу американцев, словно казачья лава на вражескую колонну.

Прежде чем противник среагировал и наслал на атакующих направленные конусы помех, МиГ-31 выстрелил четырьмя Р-33 с дальностью боя в 120 километров, молниеносно прицелившись в выбранные жертвы. Оперенные снаряды рванулись вперед, пытаясь прорваться сквозь электромагнитные помехи. Сильный ФАР-локатор МиГ-31 подсвечивал цели, помогая ракетам не «сойти с ума». Шедшие впереди МиГи-29 палили ракетами Р-27: эти детища КБ «Вымпел» тоже захватили цели. Великолепные машины, надрывая моторы, маневрировали, стремясь сбить прицелы врага. Идущие сзади МиГи-23 со станциями помех старались вовсю, забивая «молоком» чужие радары. Преимуществом «31-х» было то, что они единственными в мире обладали бортовыми локаторами с фазированной решеткой.

Секунды, казалось, вытягиваются в целую вечность. За несколько минут боя произошло такое число событий, описание которых потребовало бы солидной книги. Время словно сгустилось…

Выпущенные четверкой «31-х» ракеты дальнего боя сразили два истребителя-бомбардировщика F-16 и сильно повредили другой. Остальные ракеты, сбитые с толку помехами, прошли мимо, взорвавшись от самоликвидаторов. Рванувшийся навстречу атакующим рой дальнобойных «фениксов» с тяжелых F-14 прикрытия, хотя и нарвался на помехи, все же покончил с левофланговым МиГом-31. Обе группы самолетов сближались со скоростью, почти вчетверо превышающей скорость звука. Навстречу нашим летели ракеты «Спэрроу» с радиолокационным наведением.

Хворостенко не знал, что в десяти верстах восточнее четверка иракских «миражей», вынырнув из песчаной завесы, ракетами «Мажик» поразила тяжелый Грумман F-14, потеряв двух своих. Что американцы, беспорядочно сбросив бомбы себе под хвосты, закладывают глубокие виражи, отходя назад. Что с флангов зашли стремительные «миги» и «сухие», извергающие огненные стрелы ракет. То один, то другой самолет с обеих сторон натыкался на разрывы ракет, разлетаясь на горящие части.

Операторы А-50 засекли еще одну группу из двадцати F-16, которая шла с юго-запада «косой» атакой на фронт иракских машин. Иракцы не успевают выдвинуть на левый фланг свои зенитно-ракетные дивизионы! Все… Теперь начнется ожесточенная рубка… Чтобы хоть как-то амортизировать новый удар, Су-30 выстрелили навстречу им дальнобойными РВВ-АЕ с активным радарным самонаведением.

Для Хворостенко и Сгибнева организованный бой уже превратился в «собачью свалку». Столкновение переросло в дикие карусели и кульбиты отдельных поединков. Связь со «своими» МиГами-29 прервалась. Бортовые вычислительные комплексы безнадежно «зависли» – слишком много машин свалилось в ожесточенном бою. И теперь все зависело только от глаз и неимоверной – на грани человеческих возможностей – сноровки пилотов.

Но прежде чем это случилось, янки понесли тяжелые потери. В ход пошли русские ракеты ближнего маневренного боя Р-73Э. С углом захвата цели в 60 градусов, они позволяли русским «иракцам» скорее прицелиться и выстрелить. Пущенные навстречу нашим «сайдуиндеры» и тепловым самонаведением сбивались с толку горящими ложными целями, а наши Р-73 повиновались взглядам пилотов в шлемах-прицелах. А дальше в ход пошли пушки. Маневренные Су-27 и МиГи-29 вертелись бесами, заходя в хвосты более неповоротливых врагов через полтора-два боевых разворота. Все смешалось: вот МиГ преследует противника, вися у него на хвосте, но и за ним гонится распластанный силуэт двухкилевого янки. МиГ поджигает гонимого и тут же сам тянет грязно-дымный след от кинжальной очереди. В эфире царили дикий шум, треск помех и крики. В кабинах беспрерывно верещали системы предупреждения о попадании самолета в лучи радиоприцелов. Вот один Су-27, стремясь уйти от наседающего сзади американца, сбросил тягу и выбросил со спины лепесток аэротормоза. Враг проскочил вперед в такой близи, что пилот «сушки» успел заметить его приборную доску, мертвый взгляд очков гермошлема. В следующий миг он поймал американца в метку пушечного прицела на лобовом стекле, нажал на гашетку…

Первую жертву экипаж Хворостенко срезал ракетой Р-73. МиГ-31 первым вздернул нос в направлении мелькнувшего силуэта F-16. Пилот распластанного, словно оседлавшего приплющенную «трубу» двигателя «американца» не успел даже выпустить свой «сайдуиндер» – в его кабину ударил направленный взглядом Сгибнева снаряд. В мгновение ока кокпит врага стал месивом из металла, бронестекла и человечины. Заложив боевой разворот, МиГ промчался сквозь тучу раскаленных газов и обломков врага, и град мелких осколков хлестнул по бронестеклу пилота.

В бою двое пилотов и самолет сливались в единый организм. Хворостенко вел машину, сжимая ручку управления, держа палец на гашетке, готовый нажать на пусковые кнопки ракет. Сгибнев сзади вертел головой, глядел на индикаторы радара и боевой обстановки.

Они уже выходили из боя, полностью оправдав свои жизни.

– Пара бандитов на два часа! Пять километров, ниже нас! – прокричал штурман-оператор. Хворостенко только прохрипел что-то сквозь стиснутые зубы. С пилона сорвалась последняя Р-27Э. Американцы выпустили свои «сайдуиндеры» с опозданием в полсекунды, и это сыграло роковую для них роль. Сгибнев, поймав в нашлемный визир ведущий F-16, вперил в него горящий взгляд. Яростно выстреливая горящие ложные цели, МиГ-31 несся на врагов лоб в лоб.

Когда ведущий янки скрылся в огненном шаре, Хворостенко бросил самолет на крыло, рискуя сорваться в штопор. Один «сайдуиндер», не успев среагировать, промчался под брюхом машины. Но второй, прошив стенку сопла левого двигателя, разорвался за хвостом.

С одним заглохшим мотором, перехватчик по инерции продолжал мчаться вперед, накренившись вправо. Уцелевший американец, пытаясь избежать столкновения, круто взмывал вверх, но крыло МиГа врезалось ему в брюхо.

В мгновение ока самолеты взорвались в воздухе. МиГ разлетелся на куски, и Хворостенко не помнил, как успел рвануть рукоять катапульты. Сгибневу не повезло – его разорвало взрывом топливных баков. Отлетело прочь кресло, рывком раскрылся парашют – и Хворостенко в полубессознательном состоянии повис под куполом раскрывшегося парашюта. Для него бой уже закончился…