Из двух зол... - Дмитрий Сысолов

Вот и получается, что Гвоздь, вроде как, и щедро отдарился, а на самом деле одних проблем подкинул, а реальной пользы пока лишь чуть. Это ж не куры, которые сразу яйца несут. Тут почти год ждать надо… Единственная польза — это просрочку с магазинов можно этому свиненку скармливать. Он-то все сожрет — мало не покажется. Мда… Подложил Гвоздь мне свинью… Во всех смыслах.

Впрочем, дома, куда мы с Даней вернулись, поросенку обрадовались. Как новой игрушке. Всем обязательно нужно было подойти, потрогать его, погладить, за ушком почесать как кота… Бедный поросенок просто ошалел от такого внимания и тут же испачкал пол. Это немного отрезвило детишек и направило их мысли в конструктивное русло. Свину нужен хлев! Причем, желательно теплый. Конечно, уже весна и днем бывает уже довольно активно таять начинает, но ночами-то пока порой и морозы жмут. Решили, что эту ночь он переночует с курами под одной крышей. (Все равно у них разные уровни обитания. Те как-то всё больше на насестах и жердочках сидят. А свин по полу. Да и мал он еще. Ничего он пока курице не сделает.) Но завтра всё равно нужно что-то придумывать. Искать сарай что ли какой… Или может выбрать баню какую позамызганней и неприглядней? Надо будет подумать.

Я уже совсем было собирался лечь спать (время-то к полуночи уже!), когда ко мне подошел все тот же Даня и, сам смущаясь, попросил испечь на завтра хлеба. Мол, «истосковались ребята по настоящему хлебу-то. А у тебя вон в прошлый раз вполне получился.» Мда… Не было напасти, так нате вам! Кстати, тоже проблема. На готовку нужен постоянный человек. Чтоб ничем больше не занимался. А то Настя, хоть и старается изо всех сил, но уже определенно не справляется. Да и готовит она так себе. Но, пока единственный, кто мог бы справиться с такой работой — это я сам! Но у меня и без этого дел невпроворот. Вот и получается, что к готовке я только по праздникам и могу подступиться. Эй, автор! Где мой повар? Почему у других авторов в книгах герой ни о чём таком никогда не задумывается, и у него в первый же день в команде появляется местный гений-оружейник, механик, доктор, а про повара и говорить нечего. Это — как само собой разумеется. А мне-то что ж так не везет-то? Не доложили!

Вот так ворча себе под нос как столетний дед, я вместо сна отправился на кухню тесто заводить. А потом еще следить, чтоб не сбежало… В общем, поспать мне толком так и не удалось.

А с утра нужно было изображать бодрость и прекрасное настроение, дабы не портить своей кислой рожей людям праздник. Ладно хоть все и так знали, кому что делать. Мальчишки с таинственным видом проводили последние приготовления, якобы в тайне от девчонок. Те же, делая вид, что в упор не замечают этой суеты, с независимым видом генералили дом. Мне же нужно было быть одновременно в нескольких местах. Готовить праздничный обед, придумывать что-то с хлевом для поросенка, выставить пост на встречу ожидающегося дорогого гостя, а так же встречать в полном составе группу Васьки (они впервые соберутся все вместе у нас на базе, не оставив никого у себя дома) и еще множество таких же мелких забот. И всё это с шутками и улыбаясь. Мда… Впрочем, мне грех жаловаться. Как бы я не преувеличивал свою незаменимость, но, всё же, большая часть работ выполнялась без меня. По большому счету, умение коллектива работать без ценных указаний сверху, когда малейшую проблему приходится решать руководителю, это и есть та самая проверка на прочность.

Именно так я и сказал прибывшему-таки с визитом Гвоздю. Вождь колкозанов прибыл не один. Но предусмотрительно оставил свою свиту на нашем посту — в баньке, где мы беседовали в прошлый раз. (Надо бы чуть попозже им еды прислать с нашего Праздничного стола. Пусть лучше в тепле да уюте свое начальство ожидают!) А в наш дом он. все ж таки, вошел один. Поначалу он был явно напряжен и постоянно ожидал какой-то ловушки. Но я старательно не замечая оттопыренный карман его куртки (интересно: что у него там? Обычный травмат, или вполне боевой пистоль?), «колдуя» на кухне изображал из себя радушного и гостеприимного хозяина. Очень помогла мне моя козявка, с самым таинственным видом громким шепотом рассказывающая мне на ухо свои детские секреты. И, с воистину детской непосредственностью расспрашивающая нашего гостя об их жизни. И постепенно Гвоздь, не то что б растаял, но как-то расслабился.

Ну его можно было понять. Впервые за последний месяц он не был грозным Гвоздем, железной рукой управляющим более чем полутысячей детишек. Никто не требовал его решения, никого не приходилось отправлять в бой, на смерть, не нужно было возиться с трупами, осаживать наиболее активных и подгонять самых апатичных. Ничего этого не нужно было делать. Он вновь стал обычным парнем — Игорем Гвоздевым, 16 с половиной лет, пришедшим на праздник к своим знакомым. Я просто физически чувствовал, как его отпускает. Как спадает то напряжение, которое подспудно копилось в нем все эти недели.

А праздник катился своим чередом. Сперва была баня (традиция-с), потом праздничный обед, где все отдали должное моей готовке. (Надо сказать, что хлеб опять получился у меня плосковатым. Ну никак не получается у меня тот самый ноздреватый хлеб как в магазине. По вкусу — да. Тот самый. Но плотный слишком. Не пышный. Но да зато салатики удались на славу.)

Ну а затем пришла пора конкурса. Ну что сказать? Даня старался. Но ведущий из него был всё ж таки «так себе». Тут нужно иметь особый склад характера. Чтоб язык без костей, и не замолкал ни на минуту. Даня же бледнел, краснел и тушевался. Отчего все мероприятие приобретало откровенно самодеятельный характер. Что, впрочем, придавало ему только большей теплоты.

Кстати, у меня как у почетного Председателя Жюри наконец появился в руках список всех детей, завязанных на меня. Ну что сказать… Я был слегка обескуражен. Давно ли я валандался один? А чуть позже — вдвоем с Евой? А теперь нас уже 35 человек! 17 парней, которые и будут определять победительниц, и