Эльф на плоской земле. Книга 5. Каратель. - Анатолий Бурак

Ну а этим восьмерым, подвергнутых мною столь суровому наказанию, вообще не стоило встревать в игрища сильных мира сего. И открещиваться от предложения, сделанного плюющих на всех и вся аристократов и от денег, столь любезно переданных, взявшей на себя и, подозреваю совсем не бесплатно, роль посредника Мамбой, всеми руками и ногами.

Хотели ребятки сладкой жизни и лёгкого бабла. А получили вот что. Халявы ни у кого из них теперь нет и, что самое печальное, никогда уже не будет. А существование будет более чем печально. Ведь, даже если медицинские блоки и способны запустить в организмах процесс, позволяющий организму отрастить новые руки и ноги, то лично я делать этого ни в коем случае не стану. Умнее им надо было быть. И думать сначала, с кем связываетесь и к чему это может привести.

Ведь, даже в местах заключения, томящиеся в неволе особи выстраивают иерархию, и руководствуясь, пусть не законам а, так называемыми "понятиями" умудряются выживать. И даже не очень часто при этом убивать друг друга. Эти же, полуобезьяны, которых и недочеловеками язык называть не поворачивается, полезли в воду, не зная броду.

Представьте на мельчайшую долю секунды, что в любой тюрьме этой Локации, такие вот шавки прилюдно бросят в лицо авторитетного вора или мафиози слова и эпитеты, что озвучили в отношении меня? Тем более, если они сделают это по заказу лагерной администрации. Да с них же кожу живьём снимут, не то что четвертуют. Да ещё, при этом, сохранив их жалкие жизни.

И, если провести параллель с заключёнными, у уважаемого условно-разумного не будет другого выхода, кроме как устроить показательную порку. И, если достать директора тюрьмы или начальника лагеря у него вряд ли получится, то таких вот раздухарившихся шавок наказание ждёт обязательно. Причём, весьма и весьма жестокое.

Закончив с санитарной обработкой медблоков, я принёс кусок какой-то ткани, что так и валялась в подобранной в Антарктиде куче хабара и, расстелив, покидал ампутированные руки и ноги и, завязав узлом, оттащил метров на сто в непроглядную черноту стазиса. В ближайшее время надо будет обязательно совершить морскую прогулку и избавиться от этой мерзости.

Потом тщательно вымылся, растратив почти всю воду и, насухо вытеревшись полотенцем, оделся в парадно-выходной костюм. Затем, нашёл в небольшой кучке оставшихся после загрузки первой капсулы медикаментов, пузырёк аммиака и, смочив какой-то лоскуток, поочерёдно поднёс к носу каждого, лежавшего без сознания несчастного, приводя их в чувство.

Мне не нужны, лежащие в беспамятстве изувеченные тела. Я хотел, чтобы все, кто с любопытством и упоением снимали травлю моей команды на камеры телефонов, поняли и прониклись. Конечно же, увековечили для потомства всё происшествие. И навсегда зарубили себе на носу, прониклись и поняли, что можно делать в этой жизни, а что, ни при каких обстоятельствах и ни в коем случае, не нужно.

Даже если, при этом хорошо заплатят или, не дай Создатель, будут шантажировать, угрожая здоровою и жизни близких.

И, так как, даже несмотря на изрядно уменьшившийся вес, поднять всех восьмерых разом я был просто не в состоянии, принялся по одному вышвыривать этих существ в реальный мир.

Когда последнее слабо шевелящееся, и ещё ничего не понявшее и не успевшее осознать всю безнадёжнось и бедственность своего положения, тело оказалось снаружи, я, постаравшись придать своему лицу как можно более суровое выражение, глубоко вздохну и сделал стремительный шаг.

Что сейчас бу-у-уде-ет!

Представив шоковое состояние всех свидетелей моего замечательного перфоманса, я слегка поёжился. И, так как за прошедшие восемь часов злость отступила, а нервное напряжение сошло на нет, где-то, в глубине души и так далеко, что даже не видно, я немножко пожалел о содеянном.

Но, так как повернуть время вспять в этой Вселенной ещё никому не удавалось, нужно было довести начатое и доиграть этот страшный и чудовищный спектакль, до конца.

Я вышел из стазиса и, скрестив руки на груди, демоническим взглядом обвёл притихшую шоблу приспешников наказанной мной банды потерявших берега орангутангов.

Никто пока толком не понял, что же всё-таки произошло. Но вид восьми голых тел, стонущих, изрыгающих проклятия и тоже ещё на осознавших весь ужас своего положения, заставил всех недоумённо и испуганно примолкнуть.

Растерявший всю свою спесь заводила, лёжа на спине, дико вращал выпученными глазами и что-то невнятно мычал. Наконец, с чрезвычайным усилием, ему удалось принять вертикальное положение, сев на пятую точку и он наткнулся на меня взглядом.

- Ты-ы! - Наливаясь краской, дико заревел он. - Ты что сделал, урод?! - И тут ж, должно быть по привычке командовать, основанной на уверенности в безнаказанности и в том, что ему все должны, грозно сдвинул брови и заорал. - Немедленно верни всё как было!

Я же, по прежнему стоя со скрещенными руками, насмешливо протянул.

- Ты ничего не попутал, болезный? - Я демонстративно сплюнул и, обернувшись к своим побледневшим и потерявшим дар речи товарищам, произнёс. - Пойдёмте друзья. Эти недомерки больше никого не смогут обидеть.

- Стой, с-су-ука! - Дёрнулся неугомонный бывший предводитель бандерлогов. - Стой, я кому сказал!

Он снова дёрнулся, отчего потерял равновесие и завалился на бок. Ударившись при этом головой и окрасив тротуар тонкой струйкой крови.

Но я и моя команда, не обращая внимания на ярившегося старшекурсника, просто обогнули возящуюся на брусчатке площади кучу-малу и направились дальше. Вернее, обойти то мы обошли, но тут, неугомонный боров, всё ещё лёжа на боку, завизжал срывая голос.

- Что стоите, недоумки? Убейте их!

Видимо, сработал стадный инстинкт. Так как любое нормальное, пусть даже и условно, но всё-таки, наделённое хоть крупицей разума существо, не станет идти на поводу у явно попавшего в большие неприятности бывшего предводителя. И делать необдуманных движений в сторону того, кто играючи превратил восемь молодых сильных организмов в никчёмные обрубки.

Сами не понимая, что играют только мне на руку, замершие приспешники изувеченной мною банды, подались вперёд. Кстати, кое-кто всё ещё записывал происходящее на камеры телефонов. Да и видеонаблюдение на территории Академии тоже было поставлено на должном уровне.

Так что, отдав дурацкую команду лишить нас всех жизни, явно будет играть против моих жертв и их прихлебателей в будущих разбирательствах.

Всё ещё имеющая численное превосходство толпа угрюмо надвигалась и я, не желая доводить дело до массового побоища, остановился и широко развёл руки. Точно так же, как сделал это, всего несколько секунд назад, по реальному