Самый сложный план - Сергей Зонин

— Команда эвакуируется на спасательных капсулах. Я с остальными офицерами рубки выброшусь в скафандрах.

Лин перевела дыхание. Траун предусмотрел даже такой исход. В эту эпоху большинство военных астронавтов вообще не помнит о существовании такого устройства как скафандр, не говоря уж о том, чтобы держать их прямо в рубке. Но Траун помнил.

— Поняла вас. Я обеспечу прикрытие, чтобы вас не схватили имперцы.

— Будет очень любезно с вашей стороны.

ТАРКИН-4

Дав полную тягу, Уилхуфф снова разорвал дистанцию. Несмотря на то, что «Химера» получила повреждения, несовместимые с дальнейшим функционированием, у мятежников всё ещё оставалось более двух сотен кораблей — а уклоняться от их огня долгое время было невозможно. Манёвр с «бочкой» сработал только один раз, и то в основном благодаря неожиданности.

— Как скоро мы сможем восстановить эмиттеры щита? — обратился он к одному из операторов.

— Ещё четыре минуты, сэр.

Четыре минуты. Десять минут с момента, когда противопланетные торпеды взорвались перед носом суперразрушителя.

Обычному дредноуту таких размеров понадобилось бы не меньше месяца ремонта в доке, чтобы полностью восстановить боеспособность. Таркин только сейчас осознал, НАСКОЛЬКО хорош Аккорд в планировании и проектировании. Вернее, не сам Аккорд (его память и сейчас была в наличии — ничего особенного, обычный трусливый коротышка с палпатиновскими амбициями), а его шард. Какая пропасть лежала между ним и любым нормальным инженером.

Он назвал это электростатической защитой. Конструкция этой защитной системы была, если можно так выразиться, извращённо проста. В характерном стиле Аккорда — до базовой идеи додуматься может любой восьмиклассник, изучавший в школе закон Кулона. А вот чтобы реализовать её на практике, нужно обладать ну очень специфическим складом ума… ну, или шардом.

Вот у нас есть броня, а на броне — башня. Броня — она для того и предназначена, чтобы принимать на себя вражеский обстрел. И её, конечно, терять жалко — но не так жалко, как остальную часть корабля. Башне же, наоборот, ловить попадания крайне нежелательно. Потому что в ней находится нечто ценное, будь то проектор щита, сенсорный массив или турболазерное орудие. Убрать башню под броню нельзя. Точнее, теоретически можно, особенно на корабле разработки Аккорда. Но не имеет смысла — вне боя ей ничего не угрожает, а если спрятать во время боя, то она перестанет исполнять свои функции. Но можно вежливо намекнуть, в какую часть корабля противнику лучше стрелять. Не самому противнику намекнуть, естественно. Эта жестокосердная сволочь только посмеётся над нами. А вот поражающий фактор, хоть и работает на врага, гораздо более снисходителен и намёки понимает, если сделать их в правильной форме.

Для организации правильного намёка мы ставим вокруг башни четыре столба-электрода, а пятый возводим на верхушке самой башни. Когда на нас налетают злые кусачие протоны, мы даём на саму башню положительный заряд, а на электроды вокруг неё — отрицательный. Протоны, будучи частицами положительными и весьма наивными, радостно летят в предложенном направлении, как мухи на мёд. В итоге вокруг башни — пылающий ад, кратер глубиной в несколько метров. Но сама башня — целёхонька. А может и кратер не такой уж глубокий. Потому что если оборону проектировал кто-то вроде Аккорда, то он под электродами ещё и специальный крепостной вал нарастил — кольцо из абляционной брони. А под этим кольцом — ещё и собственный противоударный компенсатор. Без него продукты испарения кольца ударят в основную броню как хороший такой молот — с массой в несколько сотен тысяч тонн и скоростью в несколько десятков километров в секунду. Не пробьют, так проломят. А компенсатор аккуратно распределяет их толчок по всей массе корабля.

Впрочем, это всё касается ситуации, когда протонная торпеда взрывается «сверху», и поток частиц идёт перпендикулярно обшивке. Здесь же случай другой — обстрел частицами идёт спереди, почти параллельно ей. И значительная часть «протонного ветра» основной брони вообще не коснулась — прошла параллельно. Электроды оттянули её вверх, на себя, а корпус, на который был подан положительный заряд — наоборот, от себя отталкивал.

Наконец, сама башня была прикрыта собственным локальным щитом (статическим у турболазеров, динамическим у эмиттеров) — он был бесполезен против релятивистских протонов, как и наружный щит, зато прекрасно отражал куда более холодные продукты испарения.

Оставалось только заменить сгоревшие от электрического шторма цепи — и поскольку такая замена конструкцией «Визитёра» была предусмотрена, всё это заняло не так много времени. К сожалению, огромный излучающий диск ионной мегапушки прикрыть подобным образом было невозможно — его теперь получится отремонтировать только в заводских условиях.

Вокруг погибающей «Химеры» кипела схватка. Имперцы стремились уничтожить как можно больше бегущих с неё членов экипажа — потому что любой из них мог оказаться Трауном. Повстанцы, в свою очередь, пытались эвакуировать своих с минимальными потерями. У Таркина было больше истребителей, но у Трауна — преимущество в РЭБ. Точнее, в ГвКБ — гиперволновой коммуникационной борьбе. Половина крейсеров «Катаны» перевела свои гипердвигатели в режим генерации помех. Из-за этого они не смогли бы быстро прыгнуть при появлении неожиданной угрозы, но зато дистанционно управляемые СИДы были вынуждены переключиться на радиосвязь и не могли приблизиться к источнику враждебного сигнала — Траун мигом перехватил бы контроль над ними. Вернее, даже в принципе могли бы, если бы переключились в режим автоуправления, но истребители повстанцев, возглавляемые старинным «Ауреком» под управлением неизвестного аса, легко бы разделались с неуклюжими дроидами. А через несколько минут из гравитационного колодца поднялись «пирамидки» — после этого у москитного флота Таркина вообще не осталось ни единого шанса.

Таркин приказал сосредоточить огонь главного калибра на рубке «Химеры». «Неустрашимые» встали между «Визитёром» и гибнущим флагманом, прикрывая рубку своими корпусами и щитами.

Губернатор вздохнул и заставил себя смириться с неизбежным. Траун ускользнул, и бой с ним надо начинать практически с самого начала. У повстанцев на один ИЗР меньше, но у имперцев значительно снижена боеспособность единственного корабля.

Он повёл «Визитёра» по широкой дуге вокруг «Катаны», сосредоточив огонь ионных орудий на ближайшем «Неустрашимом». В ответ на него обрушились турболазерные залпы со всего флота — с двух сотен кораблей. Сгустки, запущенные из устаревших орудий «Катаны», летели намного медленнее, и теоретически от них было гораздо проще уклониться, особенно такому быстрому и маневренному кораблю как «Визитёр». На практике же опять выяснилось, что количество имеет значение. У Трауна было достаточно орудий, чтобы стрелять не только по самому линейному