Призма тишины - Роман Викторович Титов

Главарь «масок» плотоядно ухмыльнулся, будто с самого начала лишь этого и ждал.

– Смотрю, тебе было мало, – сказал я и постарался скопировать его ухмылку. Хотя, не трудно догадаться, что большой уверенности не испытывал. Если с одним стражем мне худо-бедно удалось справиться, то с троицей молодчиков – уже едва ли.

И сам Китасса прекрасно это понимал.

– Не переживай, малый, на сей раз я буду внимательней. – Он повернулся к паре стражей, нервно топтавшихся чуть позади: – Этот звереныш умеет кусаться, так что не стесняйтесь приложить силу.

Один из «масок» хохотнул, другой потянулся за болтавшимися на поясе браслетами. Оба были убеждены в собственном превосходстве. Я же продолжал смотреть лишь на леди Риссу и изо всех сил давил желание обратиться за помощью к Эйтн.

– Как вы, госпожа, собираетесь отмываться после всего, что натворили? – процедил я в тщетной попытке выгадать время, чтобы придумать способ выкрутиться. Боль практически ослепляла, но я и не думал отпускать вожжи Теней. – Показывая меня на заседаниях Сената, как забавную зверушку в клетке? Да, после этой атаки, вся Галактика возненавидит лейров еще больше. Ну и что? Никто и не подумает отправиться за вами в священный поход. Да и самим вам ни за что не подобраться к Цитадели. Пусть хоть каждый риоммец усядется в звездолет.

– Именно поэтому, мой дорогой лейр, – широко улыбнулась риоммская госпожа, – ты мне и нужен здесь. Ты и все, что ты знаешь о том, как подобраться к вашей скрытой крепости.

Признаюсь, такого поворота я не ожидал. Несмотря на то, что идея казалась более чем логичной. И даже выполнимой. При достаточном мастерстве допрашивающего, разумеется. Привыкший считать лейров извечными моральными уродами, я постоянно забывал, что иные нормалы подчас ничем им не уступают. Более того, неспособные прикасаться к Теням, обычные разумники порой становились настолько изобретательными, что даже Бавкиде сделалось бы плохо. А уж это значило немало. И заставило меня по-другому взглянуть не ситуацию.

Я чуть повернул голову влево, краем глаза зацепив происходящее снаружи. Битва между лейрами и риоммцами кипела. Часть стервятников удалось отогнать подальше от острова, но несколько самых отчаянных еще продолжали терзать Мас Пирей залпами плазмы. И то, что за ними на хвосте носились по три-четыре крылана, им, казалось, нисколько не мешало. На ум пришла одна идея. Она отдавала бредом, но когда ты загнан в угол, любые средства хороши. Пусть я не питал симпатии к риоммцам, но и ненавидеть их у меня причин не было. С лейрами же все обстояло проще и в то же время сложнее. Изгнанный из Адис Лейр, я был лишен всякого права считать себя их частью и практически не жалел о тех, кому сегодня не повезет вернуться в Цитадель. Одним больше, одним меньше. Мастер Шенг даже не заметит разницы.

Стражи приближались. Их жуткие клинки затянули монотонную песнь. Мешкать времени не было. Я повернулся к Эйтн:

– Прости за беспорядок.

Она слегка нахмурилась, не понимая, к чему я. Что ж, так и было задумано. Испытывая боль, практически сравнимую с падением в бушующее пламя, я выдавил из себя улыбку и сделал то, на что не отважился бы ни один адекватный элийр: собрал в кулак остатки воли и потянулся к сознанию одного из мечущихся снаружи пилотов-лейров. Ощущение напомнило прикосновение к сухому льду языком, и если вы в здравом уме, никогда подобного не сотворите!

Но зато какой славный вышел трюк! Из тех, что срабатывают лишь раз.

Хоть и оставил меня практически без сил. Однако удался!

Стервятник формой напоминал нож, и как ножом, я внушил в сознание пилота желание пробить окно гостиной Эйтн. Под звон бьющегося стекла и стон металла, истребитель проскочил на волосок от меня и попросту смел троицу стражей, размазав их по полу тонким багровым слоем. Носом он воткнулся в противоположную стену, будто метко брошенный в мишень дротик. Башню сотрясло так, что на ногах устоять стало невозможным. Отгородившись щитом из Теней, я не только умудрился сохранить собственную шкуру невредимой, но и не позволил волнам жара и осколков дотянуться до Эйтн и ее матери.

– Проклятый лейр! Что ты натворил?!

Я и не ждал, что леди Рисса исполнится благодарности. Сотрясаясь от спазмов, скрутивших меня на манер рога портакианца, я все же сумел прокаркать:

– Обеспечил себе путь к спасению. Уж простите, что не захотел стать вашим комнатным зверьком.

Мать Эйтн, однако, расхохоталась.

– Спасение? Да ты взгляни на себя! Еще немного и собственные внутренности выхаркаешь. Лучше не глупи и иди со мной. – Видимо, мне все же удалось лицом выразить некоторый скепсис, поскольку продолжила она уже более увещевательным тоном: – Обещаю, если будешь вести себя прилежно, тебе окажут медицинскую помощь. Только отойди от края и отдай мне эту несчастную голову.

Я оглянулся на проделанную в окне дыру. Вой ветра и океанический шум практически растворялись в грохоте кипящий в небесах битвы и вопле сирен. О том, чтобы сигануть наружу не могло быть и речи. Даже до посадочных площадок, располагавшихся несколькими уровнями ниже, лететь пришлось бы около полусотни метров. Учитывая, сколько сил я убил на трюк со стервятником, падение с такой высоты мне ни за что не удалось бы замедлить. Может, только тем, что впечатался бы в какой-нибудь карниз, чего в планы не входило.

Я снова повернулся к риоммской госпоже:

– Вам меня не остановить.

– Мне и не надо, – отмахнулась та и покосилась в сторону дочери, отчего-то вдруг показавшейся мне странно пассивной. Как если бы выходка со стервятником напрочь выбила ее из колеи. Это напрягало, несмотря на то, что вниманием я старался сосредоточиться на словах леди Риссы. – Несмотря на краткость знакомства, я кое-что поняла о тебе, лейр. Ты не оставишь Эйтн. А она без моего позволения, и шагу за порог этой комнаты не ступит.

– Какой нелепый шантаж, – выпалил я, хотя от серьезности направленных на себя взглядов испытал немалый дискомфорт. Настолько, что даже жжение немного ослабло. Если слова леди Риссы правдивы, и Эйтн, несмотря на всю видимую непокорность, целиком и полностью подчинена воле матери, это значительно усложняло дело. Она могла даже умереть. Времени, отпущенного паучихой, оставалось все меньше. – Ваша дочь погибнет. Вы и ею готовы пожертвовать ради своей великой цели?

–