Тайны мертвого ректора. Дилогия - Виктор Фламмер (Дашкевич)

– Я думал, вас разбил инсульт. – Аверин присел на стул возле кровати.

– Я тоже так думал. Но меня засунули в круглый аппарат и сфотографировали мозги. К счастью, не удар. Но вы представляете, до чего техника дошла? Скоро ни наш брат-колдун, ни чародеи никому уже не понадобятся.

– Может быть, подождем с делами до утра?

– Ни в коем случае, – нахмурился Меньшов, и Аверин вспомнил, что волновать старого колдуна нельзя.

– Владимир, – обратился он к диву, – у тебя всё готово?

– Да, – отозвался тот и показал листы, закрепленные на планшете, – готов записывать.

Меньшов попытался сесть поудобнее, и Пафнутий зашевелился, помогая колдуну поменять позу.

– Тогда сначала напишем записку Петровичу – Кузьме давно пора начать готовиться. А потом ты, Владимир, слетаешь в кабинет ректора и принесешь мне печать из сейфа. С помощью нее я зачарую послание в Академию Коимбры. Перчатки, чтобы ты мог держать серебряный ключ, спросишь на вахте.

И Меньшов принялся диктовать.

Вернувшись из больницы в гостиницу, Аверин посмотрел на часы и спросил у Владимира:

– Твой допуск позволяет попасть в архив Управления и забрать документы после окончания рабочего дня? Или мне позвонить главе Московского Управления и запросить у него разрешение?

– Смотря какие документы, – ответил Владимир, – если для их получения не нужно дополнительного согласования – то мне их вполне может выдать дежурный див.

– Отлично. Тогда отправляйся и принеси мне личное дело Меньшовой Евгении Алексеевны.

Кузя заявился в номер ближе к полуночи. Бросив на диван деревянный тубус, в котором находилось запечатанное заклинанием письмо ректору, он принял человеческую форму, оделся и воскликнул, помахав рукой:

– Boa noite!

Аверин отложил принесенные Владимиром документы.

– Я вижу, ты продвинулся в изучении языка. Надеюсь, в остальном всё пройдет так же успешно. Мы с тобой не увидимся до моего возвращения из Пустоши, поэтому сейчас выслушай меня очень внимательно.

– Ага. – Кузя сел.

– Так, но для начала… вытяни-ка руки вперед.

Кузя протянул руку, и Аверин, поднявшись, принялся читать заклинание изменения Пут Подчинения. Ошейник, словно живой, зазмеился по шее дива, а потом стек по коже и исчез под одеждой, возникнув снова на левой руке в виде браслета. Кузя охнул и широко распахнул глаза. И тут же на второй его руке Владимир защелкнул часы со вставленным в них амулетом блокировки силы.

– Так вот, – продолжил свою речь Аверин. – Ты будешь работать в Академии в качестве агента под прикрытием. И твоя задача – следить и собирать информацию. Не делай глупостей, не пытайся влезть в неприятности или кого-нибудь задержать. Если появится важная и не терпящая отлагательства информация – сообщи ее старшему следователю Лучкову. Если возникнет критическая ситуация – привлеки Лучкова и Феофана. И нашего чародея. А если я уже вернусь – звони мне.

– А дедушка Меньшов?

– За ним тоже необходимо наблюдать. О том, что узнаешь, сообщай только Владимиру или мне. И будь осторожен. Даже несмотря на все, что случилось и несомненные проблемы со здоровьем, Меньшов – очень умный, хитрый и опасный человек. Я почитал его личное дело, и поверь, я впечатлен.

– Мы ему всё ещё не доверяем, да? – Кузя посмотрел на Аверина, а потом на Владимира.

– Вероятнее всего, к убийству ректора Светлова и похищению талисмана он не причастен, – произнес Владимир. – Но он ведет какую-то игру.

– Верно, – добавил Аверин. – И сегодня его пытались убить, и это почти получилось. Так что будь осторожен.

– Владимир, – Кузя поднял взгляд на товарища, – ты очень к нему привязан? Был?

– Был. Иначе внутренний ошейник не надеть.

– А сейчас? Ты ведь спас его от Дианы! Уверен, он до сих пор тебе дорог. Трудно, наверное, теперь считать его подозреваемым? Но не беспокойся, я позабочусь, чтобы с ним ничего не случилось. А Гермес Аркадьевич обязательно во всем разберется.

Владимир посмотрел на Кузю, его зрачки сузились, и глаза блеснули в свете лампы. Кузя опустил взгляд.

– Так, друзья мои! – Несмотря на тяжёлый день и поздний час, Аверин понял, что перед отъездом необходимо разобраться, что происходит между дивами. – Что за странные игры вы затеяли? Что за воспитательные меры? Откуда столько заботы о моей скромной персоне? И преувеличенное соблюдение протокола, которое я, заметьте, даже не требую.

Дивы тут оказались перед ним, выстроившись в короткую шеренгу.

– Дело в том, что у нас неоднозначная ситуация, – доложил Владимир.

– Однозначная. Это ты всё усложняешь, – возразил Кузя.

– Неоднозначная, – повторил Владимир, – и ты понимаешь ее неправильно.

– Та-ак, – сказал Аверин, – давайте-ка по существу. Владимир, ты первый. Потом Кузя.

– Мы находимся в служебной командировке. А значит, у нас постоянный режим рабочего времени.

– Нет. Мы сейчас в гостиничном номере, как будто дома, поэтому сейчас домашнее время! Гермес Аркадьевич здесь отдыхает.

– Но он работает в номере, читает личное дело, – резонно заметил Владимир. – И все мы прибыли сюда по долгу службы.

– Гостиница не относится к служебной территории!

– Гхм, погодите, – вмешался в их препирательства Аверин. Выходит, правила, четко поделившие сферы влияния дивов в Петербурге, когда каждый из них знал, когда он главный, на выезде дали сбой. Началась конкуренция, результатом которой стали небольшие стычки и преувеличенная забота о хозяине. Аверин усмехнулся:

– Не переживай. Владимир отлично справится с домашними обязанностями. Но только как твой заместитель.

– Я знаю, что отлично… – ответил Кузя, продолжая сверлить взглядом Владимира. – Ты, главное, в Пустоши не оплошай… ну ты понял, да?

– Не волнуйся. – Владимир неожиданно склонил голову. – Если понадобится, я буду сражаться, не жалея жизни.

Аверин посмотрел по очереди на обоих дивов и положил руку Кузе на плечо. Он ощущал его волнение.

– Всё будет хорошо, не беспокойся. Я уже бывал в Пустоши…

– Вот именно… – пробормотал Кузя. – Тогда все чуть не погибли.

– В этот раз нам не придется сражаться, – заверил дива Аверин, искренне надеясь, что так и будет. – Сосредоточься на задании, хорошо? Ведь тебе в первый раз придется вести расследование самому.

– Ага, – произнес Кузя, – обещаю, честное-пречестное, что не буду рисковать понапрасну и ввязываться в неприятности. – Он поднял взгляд, и два разноцветных глаза сверкнули из-под челки. – Но и вы тоже… Обещайте!

– Обещаю. – Аверин взъерошил его волосы. – Ну всё. Ни пуха, ни пера, как говорится.

– К черту! – воскликнул Кузя.

Похоже, его настроение улучшилось.

Утро выдалось морозным. Владимир подал кофе, и, выпив его, Аверин, слегка поеживаясь, отправился на пробежку.

Снег с дорожек уже убрали дивы, поэтому бежалось легко. Добежав до тренировочной площадки, Аверин сбавил скорость. По канату, натянутому в двух метрах над промерзшими досками, виртуозно балансируя, шла девушка. Аверин сразу узнал ее по слегка растрепанной прическе.

И поневоле залюбовался, глядя, как она, изящно балансируя, быстро и ловко перебирает ногами, не замечая ничего вокруг и сосредоточившись на удержании равновесия. Но в следующую секунду, сделав в воздухе сальто, девушка молниеносно приземлилась на землю и оказалась в шаге от колдуна, одновременно занося руку для удара.

Движения чародейки были настолько быстрыми, плавными и точными, что невольно возникла мысль: не всякий колдун способен на такую атаку.

Аверин, стараясь не переусердствовать, заблокировал удар, придержав чародейку за запястье, однако тут же понял, что удержать хрупкую на вид девушку не так-то просто. Тренирована Евгения Меньшова была не хуже опытного колдуна. Странно, ведь работа чародеев не связана с физической активностью: ни особой силы, ни ловкости на ней не требуется. Даже в полиции и Управлении чародеи занимались обычно делами о мошенничестве или подделках жетонов, помогали с изменением внешности, если это было необходимо, и проводили экспертизу, выявляющую чародейские заклинания. Но дочь проректора, похоже, придерживалась другой точки зрения на то, какой должна быть ее физическая форма.

Поняв, что отвесить пощечину не получилось, чародейка опустила руку и отступила на шаг.

– Что вы сделали с отцом? Вы чуть его не убили!

– Полагаете, это был я?

– А кто еще? Он в госпитале! Мне сказали, что он сражался. Вы хотели арестовать его? Почему вы…

– Вашего отца пытались убить, – перебил ее Аверин, – я его спас. Увы, большего я вам сообщить не могу. Идет следствие.

Она открыла было рот, но тут же закрыла. На ее