Будни зеркальщика - Кирилл Юрьевич Шарапов

— Знаю, — кивнул тот.

— Вот и молодец, — улыбнулся Вяземский. — И сделай доброе дело, поменьше твоих теорий. Лишние они. Мрет народ и мрет, экология плохая. А между нами, мы постараемся это остановить. Поэтому нам бы пора делом заняться, пока след, если он, конечно, остался, не пропал.

— Вам что-нибудь нужно? — отреагировав на слова Радима вполне адекватно, поинтересовался Смолин.

— Время, — на полном серьезе ответил Дикий. — Не надо нам тут твоего начальства, мы сами выйдем. А теперь все, пора. След, если он есть, тает с каждой минутой. — И, кивнув, Радим взбежал по скрипучим, но вполне крепким ступеням крыльца.

Надо сказать, дом был довольно чистым для живущего в нем алкаша, тут даже пахло приятно. Первая комната была пустой, и Радим прошел в следующую, где стояла старая двуспальная кровать, на которой лежали хозяева. На них кто-то набросил простыню, но под ней отчетливо виднелись два силуэта.

— Оль, дверь входную запри, — попросил он, разглядывая бедную спальню со старым шифоньером, в дверь которого было вделано треснутое понизу и расслаивающееся зеркало. — И шторы задерни, нам тут свидетели без надобности.

Бушуева кивнула и задернула выцветшие, но довольно плотные занавески. После чего вышла из спальни, и через минуту лязгнул засов. Радим же достал маску и, надев ее на лицо, затянул кожаные ремни. Мир тут же преобразился. Радим посмотрел на вернувшуюся Ольгу, ее кожа стала серого цвета.

— Радим, — позвала она Вяземского, — неужели будет, как в прошлый раз? Ты тогда едва на ногах стоял.

— Не будет, — заверил ее Дикий, — мне не нужно ничего отматывать, прошло часов девять с момента смерти, судя по довольно густой ауре. Кстати, ради интереса, прислушайся к себе, у тебя теперь есть сила, ты должна чувствовать такие вещи.

— Я как сюда вошла, у меня по спине словно мороз прошелся, я и сейчас его ощущаю, будто дверь холодильника не закрыли, а я туда голову засунула.

— Молодец, — похвалил девушку Вяземский. — Все верно, теперь ты всегда так будешь реагировать на трупы и места, где они были, аура смерти исчезает на третьи сутки. Но в морге она постоянная, так что там тебе особенно некомфортно придется. А теперь не мешай, есть у меня след. Он уходит в зеркало. Орелия не заметала следов, прошлый раз он истаял, а сейчас еще пару часов будет виден. Слушай меня внимательно, я уйду в зеркало, ты останешься тут. Если я столкнусь с мертвой ведьмой, там мне ты ничем не поможешь, только будешь отвлекать от боя. Жди меня тут, и вот еще что, я кое-что для тебя приготовил. Давно трофеем взял, но без силы он был для тебя бесполезен. — Он кинул ей круглый амулет из сплава железа с миродитом.

Ольга ловко поймала кругляш размером с пятирублевую монету.

— Это руна направления, смажь ее своей кровью и напитай силой своего источника. Она слабая, много не возьмет. Ты увидишь тонкую золотистую нить, которая укажет дорогу ко мне или к моему телу. И вот еще что, если он покраснеет, звони Старостину, он будет знать, что делать.

— Что значит красный цвет? — забеспокоилась Ольга.

— Ну что ж ты как маленькая, милая? — улыбнулся Радим одними губами. — Значит, нет меня больше. Зеркальщик я, кончилась год назад моя спокойная жизнь, я теперь всегда по краю хожу. А теперь пора мне. — И Радим принялся рисовать руну пути.

Ольга тяжело вздохнула, но ничего не сказала, она понимала, с кем связала судьбу. Сжав в кулаке амулет, Бушуева уселась в старое драное кресло, стоящее перед не менее древним телевизором из девяностых.

Радим, не оборачиваясь, махнул ей на прощание рукой и прошел через зеркало. Ольга только заметила, что с той стороны поляна с почерневшей, словно выжженной, землей и высокие деревья.

Вяземский тут же закрыл за собой проход и огляделся. То, что он прибыл на место назначения, было свершившимся фактом. Здесь просто смердело смертью.

Глава 15

Радим, обнажив кукри и заготовив руну изгнания, медленно обвел поляну взглядом. То, что он в нужном месте, было очевидно, а еще Вяземский понял, что опять круто вляпался.

— Бл… — коротко и емко охарактеризовал он увиденное.

Благодаря маске ищущего, которая была по-прежнему на нем, он видел, какой след оставило то, что здесь случилось. Черная, безжизненная, умершая земля, ни клочка зелени, которая начинала пробиваться повсюду. За пределами поляны ее хватало, но на границе деревьев словно обрезали. Дышалось тут крайне тяжело, словно ему ногу на грудь поставили. Он бросил взгляд на зеркало, через которое пришел, его принесли сюда специально, самое простое, никакой рамы, просто кусок стекла полтора на два. В центре поляны в землю вбит столб, на нем примотанные колючей проволокой останки женщины. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что перед ним Орелия. Голая, серебристые волосы, измазанные и слипшиеся от бурой крови, спадают на грудь. Но самым хреновым было то, что все ее тело изрезано незнакомыми рунами, которые тускло светились чернотой. На месте левой груди дыра, кто-то вынул ей сердце и вставил туда амариил, приличных таких размеров, с голубиное яйцо. Камень пульсировал багровым светом, словно аварийный маяк.

То, что видел Радим, было не случайным убийством, как с Забавой. Это был ритуал, мерзкий, кровавый, невероятно жестокий. Радим прочел много дневников предшественников, но ни в одном из них не упоминалось ничего подобного. Труп Орелии был тут не единственным. Вокруг нее, образуя почти правильный круг, лежали еще пять тел, изрезанных рунами, которые, как и у мертвой ведьмы, светились тьмой. Все мужчины, все без голов, головы были сложены у ног зеркальной ведьмы. Скорее всего, они тоже были из зазеркалья, во всяком случае, об этом говорили белые волосы троих из них. Но это были не все тела, на краю поляны лежал еще один труп в красной штормовке, с рюкзаком, вполне себе обыкновенный пеший турист, которого за каким-то лешим занесло в эти места. Маска уловила слабую ауру смерти, покойнику всего пара дней. Итого, считая мертвую зеркальную ведьму, семь тел.

И тут Радим понял, чего не хватает. На этой поляне, даже с помощью маски, он не видел ни следа сущности ведьмы, словно и не