Аномалия - Виктор Краев

– Ник Билтон, технический обозреватель New York Times

С новым кораблем, попавшим в ловушку, нам и повезло, и нет. Повезло в том, что корабль оказался Рудовозом, всего с тремя членами экипажа, простеньким искином-вычислителем, построенным на математических алгоритмах, которые были взломаны дройдом диверсантом за 2 минуты. Искин переподчинили, а корабль ввели в энергосберегающий режим. Не повезло с тем, что большой, просто огромный корабль расы каких-то коротышек вез руду. Этот корабль был намного больше ЯРИЛО, но использовал прыжковый гипердвигатель, который не мог нам помочь. На корабле была только резервная база знаний по управлению кораблем. Ни базы знаний языка, ни технических знаний я не нашел. Что это были за рудокопы, что за руда находилась на корабле, для чего ее используют – осталось неизвестно. Во всяком случае, пока я не разберусь (если разберусь) с языком коротышек.

Я уже приступил к отработке базы «Вариативность языков программирования», и практически изучил базу «Устройство и эксплуатация сервисных, ремонтных и строительных дронов Лонгвоййя». Ее мы со Светозаром также переработали, выкинув кучу повторяющейся информации в базах для каждого вида дройдов и дронов. Для меня самыми интересными были строительные дройды пустотных объектов. Именно с их помощью предполагалось возводить космическую станцию, основу которой перевозили Лонгвоййя. Но чем больше я понимал информацию из этой базы, тем сильнее в голове возникали вопросы. За завтраком я и решил в очередной раз помучить Ярила.

– Ярил, можешь мне объяснить некоторые моменты? Я изучаю Устройство и эксплуатацию дройдов Лонгвоййя. Но в голове не появляются знания – как и на каких принципах сделаны эти дройды. Я знаю, из каких блоков они состоят, какие готовые блоки надо заменить при поломке. Но я все равно не знаю, как сделать такой же дройд.

– А разве у вас на Земле не так? Разве каждый, кто пользуется телефоном, знает, как был сделан этот телефон?

– Нет конечно, большинство понятия не имеет, из чего он состоит, но многие, и я в том числе, знают, из каких материалов он сделан, примерно представляют, как делались чипы. И это без всяких баз данных. А тут – я выучил базу знаний «Устройство дройдов», но из чего они состоят – не знаю. Я про земной телефон знаю больше.

– Ну, для начала, я думаю, что в действительности тех, кто имеет даже на примитивном уровне представление, как делаются чипы, у вас на Земле не больше одного процента. Это результат выбранного цивилизацией пути накопления, сохранения и приумножения знаний. В начале практически любая цивилизация накапливает и передает следующим поколениям большинство знаний. У вас на Земле этот период, в какой-то степени, был, скорее всего, до технической революции, так ты назвал рывок Европы в технологиях. Но потом любая цивилизация понимает, что знания, и особенно знания технологий – позволяют получить преимущество перед другими. Так же для изучения нового надо прилагать большие усилия, и тратить много денег, а значит – знания надо охранять. В итоге знаниями начинают обладать избранные.

– Это понятно, ты описываешь банальное разделение труда и сохранение научных достижений. Я не про секретные разработки – я про распространенные изделия. Я изучил базу знаний. Почему в нее не включают знания о том, как сделаны эти устройства? Хотя бы из чего? У нас на Земле инженеров учат понимать весь процесс изготовления, тогда они смогут дальше развивать эти изделия.

– Все, что я смог узнать о Земле, говорит о том, что ваша цивилизация вступила в период революции информационных технологий – цифровой революции, если тебе так удобнее. У вас уже большинство населения – пользователи. Они умеют использовать технологические устройства, но не знают, да и не хотят знать – как эти устройства работают, как они сделаны, и не смогут их починить самостоятельно. Большинство ремонтных операций приводит к замене готовой детали, а не к ее ремонту. Знаниями – как изготовить, отремонтировать деталь – обладают корпорации, или государственные структуры, которые по сути превращаются в те же корпорации. А корпорациям не выгодно, чтобы любой пользователь мог отремонтировать сломанную деталь, им выгодно, чтобы ты купил готовую запчасть и установил ее, желательно – с помощью специалиста корпорации. И тут дело не в трудности понимания – как это сделать. С момента доступа к технологии загрузки информационных баз данных в сознание разумного, проблема со знанием процесса изготовления исчезает. Знания становятся товаром, вернее, видимость знаний становится товаром. Для того, чтобы не потерять свое доминирование, центры накопления и развития знаний делают все, чтобы в остальном обществе были пользователи, а не создатели. И это в какой-то мере естественный процесс. Разумные не хотят знать, как делается коммуникатор, они хотят им пользоваться, и получают то, чего хотят. Вспомни базы Оморо. Эта цивилизация точно знает, что знания – это товар. Поэтому даже знания по скафандрам разделены на несколько баз. И каждая стоит не малых денег. Естественно, в каждой корпорации есть знания всего технического процесса изготовления устройства, которое они продают, но ни тебе, ни Оморо это не дадут просто так узнать. Базы знаний империи Раст содержали в себе больше информации, потому что это явно военные базы. По сути, военные – это государственная корпорация. Но и из них ты не получил знаний, как эти устройства были сделаны, хотя, конечно, ты знаешь не только как поменять готовый блок, а сможешь отремонтировать этих дройдов самостоятельно, но используя высокотехнологическое оборудование. Опять же, произведенное этой самой корпорацией! Таким образом, корпорации создают центры накопления и развития информации. Остальное население имеет доступ к той части знаний, которые позволяют в совершенстве пользоваться технологиями, и за это еще раз с пользователя берут деньги. Ведь знания стоят денег.

Я вспомнил, что на Земле еще лет за двадцать, а то и больше, до моего похищения уже были компании, которые делали все, чтобы их детали не ремонтировали, а меняли готовыми блоками. Та же японская Хонда на своих автомобилях делала ходовую машины в виде дорогих и не разборных блоков, объясняя все сложностью технологического процесса. Стоили эти блоки – как «крыло самолета». Но у нас были русские механики, с инженерным образованием, которые умудрялись не просто отремонтировать всё это, а зачастую улучшить. И с ними активно боролась компания, с каждым годом уточняя условия гарантии, и требуя обслуживания только в фирменных центрах. А потом такие вот компании