Трилогия «Сварщик» в Русской Америке Книга 1: "Сварщик" с Юноны - Сергей Трунов

И, Хотя сейчас не сезон для охоты, но мужиков всё равно не хватает. Да и старые дома, как я поглядел, быстро гниют снизу. Этот вопрос Мы решили просто: смоченный нефтью мох отлично выполняет роль гидроизоляции камней фундамента от нижнего венца бревен, как в моё время рубероид. А чтобы сами дома не гнили, заказали краски американцам. И вот, когда мы из переулка вывернули на главную улицу, нам наперерез с лаем и визгом выкатилась собачья свара.

Несколько собак рвали друг у друга, как мне показалось издали, тряпку. При ближайшем рассмотрении дыхание перехватило от возмущения и я гаркнул что было мочи, собаки поджали хвосты и бросили, а я поднял с Земли за краешек чистой - Да, шкурку! - морского котика. От удивления у меня вытянулось лицо, Я повернулся к попутчику: - Александр Андреевич, что это!?

- Это? - Баранов бросил равнодушный взгляд на шкурку: да выброс наверное.

- Что это за выброс такой?

- Ну, сам видел какой у нас воздух сырой. На складах меха Потихонечку подгнивают. Вот мы перебираем и отбраковываем, чтобы все остальные не испортились, не пошли гнить от этих, выбрасываем. - Он носком сапога поворошил изгвазданные лохмотья.

- Вот это да... И много в выброс уходит?

Баранов пожевал губами, пожал плечами: - До трети в иные года. В этот раз где-то четверть вышло. Я сказал Ефимке паразиту, чтобы сжег, а то собаки разносят, будет вонять - и так хватает вони, а он, вишь ты, паразит... - высказал Баранов свою "головную боль" на эту тему.

- А сушить не пробовали? - полюбопытствовал Я.

- Да где сушить-то? Жить негде!

- Ну, вот через недельку наверное, мужики пилораму наладят, вот первые доски и пустим на сушилку. Мне тут Григорий Иванович, который много на службе у Амурского губернатора повидал, любопытный способ подсказал: Как китайцы каны делают. Вот сделаем длинное помещение, во всю длину кан и развесим шкурки чтобы сушить.

- А что, стоящая затея, - Баранов взглянул на меня одобрительно.

Но далеко мы с ним уйти не успели, нас нагнали двое запыхавшихся мужиков явно заграничного вида.

- Мистер Ресанофф, Я хотеть делать Вам делофой предлошений. Бизнес, понимать?

- Прекрасно понимаю, - перешёл Я на родной для этого американца английский, который пришлось вдобавок к школьному французскому выучить на службе. И улыбнулся, Глядя на то, как пыжится изображать олигарха этот бостонец-янки. - Что Вы хотели предложить, Мистер Гровер. - Если американец и смутился, то виду не подал, осмотрел меня оценивающе:

- Мистер Резанов, я хотел купить ваш рубик. - чуть подался вперёд бостонец, принял вид, как-будто стойко легавой собаки на дичь.

"Ну-ну", - подумал я про себя, а вслух сказал: - Хорошо. Одна тысяча долларов, мистер Гровер.Устроит Вас?

Когда я назвал цену, он словно расслабился, разочарованно, с укоризной, протянул: - Да Вы шутите, мистер Резанов. Ведь это же простая деревяшка, с безразличием махнул он.

Ну что ж, в эти игры можно играть вдвоём: Я также как бы утратив к нему интерес, окинул рукой вокруг, сказал: - Ну так чего Вы ко мне обращаетесь? Вон сколько деревяшек, берите бесплатно, - развернулся, делая вид, что собираюсь уйти.

- Постойте, мистер Резанов! - встрепенулся американец, - Так дела не делаются!

- А как они делаются? - повернулся я. - Вы подходите, говорите, что имеете ко мне деловое предложение, а сами торгуйтесь как еврей на базаре, отнимаете у меня время. Моё время дорого, Вы знаете.

Американец достал клетчатый платок и вытер вмиг вспотевший лоб: - Да, понимаю. Наверное он и стоит столько, этот Ваш рубик, русский кубик. И я мог бы купить пару штук, не обременяя Вас своим визитом.

"Ну да, - подумал я про себя, - мне доносили, что уже пару рубиков сломанных двое расстроенных наших приносили, после того, как простодушно дали покрутить их матросом с американца. Всё ясно: пытались разобрать, разобрали, ничего не поняли, собрать разумеется не сумели и потихоньку вернули. А теперь значит решили купить. Ну что же, поглядим, что будет дальше".

- А что же Вы хотели, Мистер Гровер? - спросил я, глядя в глаза американцу.

Тот поёжился и произнёс: - Видите ли, я хотел иметь честный бизнес. Покупать у Вас рубики по справедливой цене, чтобы можно было продавать в моей стране. Заключить с Вами договор на законных основаниях, чтобы выплачивать и Вам часть прибыли.

- Угу... Ну-ка, ну-ка, это уже интересней. А ещё что?

- Может быть я смог бы с Вами договориться, чтобы стать генеральным поставщиком Ваших рубиков,единственным то есть не только в моей стране, но и во всём мире. Как бы представителям Вашим Вам ведь, насколько я понимаю, некогда заниматься торговлей, а для меня это моя работа. - сказал он без тени рисовки и Я понял, что говорит правду.

- А вот это уже разговор действительно деловой, и вести его следует не На бегу, на дороге. Приходите ко мне в контору, там мы с Вами это и обговорим. - Я повернулся к Фернандо: - Амиго, Запиши мистера Гровера. Какое Вам время удобно, мистер Гровер? - мы договорились о времени, - Приносите свои бумаги, мы посмотрим и поговорим. Может быть ещё что-нибудь обсудим.

В итоге Гровер стал моим представителем в Америке, которому я поручил оформить патент как в Америке, Так и в других странах, в которых он торговал. А торговал он ещё в Голландии и в Испании. В Англию его пока купцы тамошние не пускали.

Вечером 14 мая, перед закатом я выкроил полчаса, чтобы заскочить в командорскую каюту на "Юнону". Чувствуя себя жутко виноватым перед со-владельцем тела Резановым торопливо включил кристадин, ведь вчера с этой пьянкой с Барановым пропустил сеанс радиосвязи с Кончитой... Девушка ответила сразу, будто ждала моего, то бишь своего суженого Резанова конечно, появления. Эфир вновь на диво прозрачный, что не удивительно, ведь кроме гроз других источников радиопомех в это время нет, и радиосвязь, несмотря на огромное расстояние, мизерную мощность передатчика и чувствительность приемника, устойчивая. На мои неуклюжие извинения Кончита с жаром уверила, что прекрасно вчера слышала мои переговоры с фортом Росс и сразу поняла, что у меня запарка с делами, поэтому совершенно не обиделась пропуском нашего сеанса, она ведь знала, что со мною, командором,