Барон Робинзон - Самат Айдосович Сейтимбетов

Воды Ирцеи бурлили и обтекали корпуса кораблей, взлетали брызгами под ударами весел и лопастей самодельного винта. Идея "велосипедов" пришлась мордахам и хрокагам по душе, даже больше стремян, и они пытались приспособить их ко всему.

Но в то же время, несмотря на заработавшие домны и кузни, спешный созыв лучших мастеров по выделке и обработке кожи и дерева, хватало и недоработок. Винты трескались и ломались, ремни рвались, приводы останавливались и их чинили на ходу. Флотилия продолжала путешествие вверх по реке и когда винты ломались, вместо бурлаков с канатами снизу впрягались посменно ламассы.

— Такое не сработает нигде, кроме степи, - заметил Лошадкин, покачиваясь в седле.

— Конечно, - не стал возражать Огар, покачивавшийся рядом, - ровная степь или дороги, но с чего-то надо же начинать, а?

— Тоже верно.

По берегам Ирцеи, сопровождая корабли, рысило войско мордахов, гнали скот на прокорм, скрипели самодельные колеса летающих платформ и первых велосипедных "тачанок". Без пулеметов, конечно, скорее они напоминали своим видом первые земные аэропланы. Широкая деревянная платформа, приводимая в действие все теми же приводами, которые вращали колеса, разгоняя "тачанку". Несколько живых крутили педали, остальные на платформе выставляли копья, огромные и толстые, способные смести слона, не то, что седока ящерицы, и эти копья крепились к платформе и пяткой вставлялись в упоры для дополнительной мощи воздействия.

По замыслу местных Кулибиных, копья должны были сметать всадников, те падать и вместе с ящерицами проходить под "крыльями" платформы. Центральная часть, с приводами и колесами, защищалась чем-то наподобие тарана, тоже сделанного из дерева. Тяжелая, громоздкая, сырая конструкция, ездоки обливались потом, едва поспевали за кораблями, но в то же время пылали и горели энтузиазмом.

Местным мерещилось уже мировое господство - союз во имя дружбы, разумеется - с такими-то штуками, летающими платформами и стременами!

— Сигнал!

— Сигнал!

— Три красных флажка!

Означавший, что степь впереди не степь, а один огромный комок грязи. Проехать можно, но устанешь счищать пуды глины с себя и лошади. Сигнальщик уже взмахивал флажками, передавая на летевшую впереди платформу ответный сигнал, мол, получили и приняли. Еще взмахи, уже в сторону кораблей и ответные сигналы.

Баржи, шедшие за кораблями, прижимались к берегу, дабы принять на себя конницу и скот, перебросить их дальше по реке, туда, где степь не размокла от осенних дождей. Об этом много говорили на курултае, что в распутицу, весной и осенью, в походы не ходят, но Лошадкин переубедил всех, предложив решение проблемы.

Попутно работающее на сплачивание в общую армию не только тех, кто служил у Огара, но и дружин хрокагов и мордахов, прибывших с вождями. Конечно, после случившегося в Дружбе и курултая (закончившегося грандиозной попойкой и братанием всех со всеми, включая ламассов), единогласно поддержавшего Лошадкина, уже никто не предлагал поголовно вырезать соседей, "всех, кто выше чеки тележной", но сплачивание и тренировки все равно требовались.

Платформы, как летающие, так и тачанки, скрипя заезжали на свои баржи, и этот караван кораблей тянулся по Ирцее, казалось до самой Дружбы. К счастью, ламассов, готовых подтолкнуть и помочь плыть против течения, хватало, и корабли также везли еду, для живых и лошадей, и разные походные припасы, включая кузни и запасы канатов и кож для дирижаблей.

— Повелитель, на корабле королев подняли сигнал, приглашая посетить их, - сообщил Картир.

Новый помощник и секретарь, самый толковый из оставшихся в живых, и в этот раз мордах. Повыше Пранты и Марги (мужчины мордахов в целом были выше и крупнее женщин - мордашек), но все равно примерно по грудь Лошадкину и по пояс Огару. Марга осталась в секретарях, но на заигрывания Картира даже не обращала внимания, мрачно работала, и Лошадкин пока не вмешивался.

История их любви и того, что Пордав заслонил собой Маргу, уже воспевалась и пересказывалась на все лады, неслась по степи и лесам, с настойчивого разрешения самого Лошадкина. Барды и сказители, песни и рассказы, информационная война и пропаганда, вот что было упущено, запоздало осознал Михаил. Сколько раз за два месяца поездок по степи, ночевок у костров в лесу, он слышал песни и байки, и даже ни разу не задумался, что стоило бы заняться тем же!

Прославлять любовь и дружбу, союз разных племен через местных акынов. После резни, Лошадкин торопливо начал исправлять упущенное (не только им, но и остальными живыми экспедиции) и теперь надеялся, что Пордав и Марга станут местными Ромео и Джульеттой, пусть и на иной лад.

— Передайте, что я прибуду к ним на время, пока флот обходит распутицу. Огар?

— Присмотрю за войском, - отмахнулся зваздианец.

А в том войске служила Морданна, которую в прежние времена назвали бы извращением природы. Могучая женщина хрокагов, кажется, у нее даже клыки пробивались, кузнец и воин, в одиночку сразившая десяток мордахов, отбросившая прочь отряд краглов, поднимавшая деревья и бегавшая, взяв ездового лося на плечи.

В общем, то ли пара для Огара, то ли просто нечто приятное глазу зваздианца, но что-то там происходило между ними под луной. Хотя, может и не происходило, как у Лошадкина с женами, все же не следовало забывать, что это иной мир, а сам Огар был еще молод.

Лошадкин дернул поводья, развернул ящерицу и вскоре очутился на "корабле королев". Все они изъявили желание сопровождать его в походе, и Михаил их отчасти понимал, дворец оказался небезопасен, а жены его являлись идеальными кандидатками на то, чтобы отомстить "посланцам" за кровь, пролитую в той резне. Обычаи кровной мести пусть и отмирали, но все еще местами оставались сильны, и тут легко могло дойти до убийства, но не самого Лошадкина, защищенного не только ореолом "посланца небес", а также и земными технологиями.

Вот жен его достать было все же легче.

— Как протекает плавание? - поинтересовался он.

— Отлично! - сообщила Увиала, выбираясь из воды.

Она запрыгнула в приготовленную для нее ванну - бассейн, собираясь принять участие в совместном обеде. Специально для нее оставили проемы в бортах и в целом подготовили все для обитания. Корабль - лайнер или корабль, не слишком полезный в походе, так его охарактеризовал бы Лошадкин, если абстрагироваться от символизма и зрелищности. Вполне возможно, также, что он просто напридумывал себе про месть, а жены хотели выбраться куда-то, развеяться, мир посмотреть и себя показать, все же первые красавицы, как-никак.

— Родная степь будоражит мою кровь! -