Колёса Жадности - Марамак Квотчер

всё лично, воизбежание тупака, который иначе неизбежен... как бы тупо это ни звучало. Оверлункс ещё помнил ту историю, когда он ждал с грузом, а к нему прилетел танкер, и те же самые жабоиды, пожевав глазами, спросили "а что, разве апельсины это не рыбы?".

Ввиду таких обстоятельств оверлунксу пришлось совершить таки посадку в наземный порт планеты. Ну, как "наземный", не совсем... Там всё было далеко не так просто, потому как атмосферу занимали плотные зеленоватые облака, снижавшие видимость до нуля, а полоса была залита водой на глубину в два метра. Не то чтобы специально, а просто потому, что обычно вся поверхность жабьих планет заливалась водой - это не так просто сделать, но они справлялись. Корабль таким образом садился на аквапланировании брюхом, поднимая стену брызг, и только после снижения скорости до мыслимой требовалось выпустить шасси, чтобы оно встало на дно. Больше нигде нельзя найти дно взлётно-посадочной полосы, а здесь вот оно, пожалуйста. Если бы не практика раньше, Твин реально побоялся бы садиться в такую дребузню, но зашейная Жаба давала о себе знать даже среди жаб: стоянка в порту стоила куда меньше, чем пролёт на челноках со станций в пространстве.

- Квок! - с полным правом на то квакнул Манурь, вывалился из двери и бултыхнулся в воду.

- Копана в кот... - фыркнул Твин, выглядывая следом за жабцом.

Большая часть планеты всегда была затянута дождевыми облаками, и здесь они никуда не делись, создавая второе болото сверху и поливая болото снизу весьма интенсивным дождичком. Капли весело бултыхали в прозрачную воду, выбрасывая длинные столбики брызг и надувая пузыри, иногда просто невероятных размеров. Немудрено, что в воздухе стоял соответствующий запах и звук. Всякое пушное животное, даже столь гладкошёрстное, как оверлункс, предпочитало в такую погодку забиться в гнездо и проспать, пока не рассупонится. Косяк в том, что здесь-то оно никогда не рассупонится, потому как это не погода, а климат.

С другой стороны, оставалось позавидовать упёртости жабцов, которые могли долго жить в относительно сухом климате, пользуясь только гидрокуртками для самополива. К сожалению, оборудование для осушения своей туши было бы куда как сложнее, чем канистры с распылителями, поэтому посетители жабоидских планет пользовались лёгкими скафами, чтобы не раствориться в этом болоте. Раствориться это ещё ладно, тут просто утонуть недолго, если жабр нету. Поэтому оверлункс загодя, ещё на Истрисе, привёл в годность защитный скаф, купленый опять-таки на барахолке. Рукав у него был зашит, вполне годно притом, а на спине осталась белая надпись "Тепличное хозяйство". К скафу Твин прирысячил списаный армейский регенератор воздуха, так что теперь был почти уверен, что сможет продержаться под водой достаточно времени, абы потребуется. Кроме того, у него в загашнике был и непромокаемый рюкзак, в каковой были помещены кой-какие бумаги от ОЖиРа и жратва.

- Твиныч, а чего ты так упираешься? - квакнул Манурь, плавая кругами, - Я бы и сам всё сделал.

- Дурь, - дал исчерпывающее объяснение Твин, и жабец более не имел вопросов.

Про дурь, которую можно курнуть, здесь следовало забыть - и гореть не будет, и в милицию можно загреметь за преступление против Жадности. Забыв про дурь и застегнув капюшон защитного костюма, оверлункс вылез из корабля в воду и поплыл к зданию порта. Следует отметить, что без Мануря это могло бы окончиться не слишком здорово, потому как с поверхности воды, когда шлем постоянно заливает, очень мало что видно, и Твин потерял всякую ориентировку в болоте. Прибавить к этому течения, существовавшие в воде, и очень легко попасть на взлётку, а там и под брюхо очередного транспортника. Добравшись до здания, где можно по крайней мере встать ногами на дно, оверлункс произвёл переконфигурацию оборудования, а именно достал из рюкзака компас; здесь он показывал на отражатель, закрывавший планету от избытка тепла, но ориентироваться всё-таки можно.

После чапанья по колено в воде по терминалам порта Твин также имел честь мордозреть местную электричку. Поскольку двигать вагоны с водой было бы накладно и против Жадности, там просто постоянно работали распылители, как в оранжерее, так что видимость составляла примерно пол-вагона, дальше начиналась белая дымка. К этому следует приплюсовать, что даже со своим не особо большим ростом оверлункс в полтора раза выше среднего жабца, так что он упирался башкой в потолок вагона. Глядя на туман вокруг, Твин почувствовал себя именно в тепличном хозяйстве, как было написано на его защитке. Не, это не просто так, раздумывал он, потому как если удастся зафрахтовать корабли, это будут жабоидские корабли, и там всё будет примерно также. А ему необходимо чётко знать все условия операции - от Ъ до Ы, как цокал Зиктрис.

Защитка же не только помогала оверлунксу не размокнуть, но и спасала от предложений торгашей, которые чапали по проходу вагона и продавали всякую фигню типа карандашей и сушек. Да по ходу, тут половина пассажиров чем-нибудь да прибарыживали, чтобы не тратить впустую время поездки. Твин аж прошёлся по трём вагонам, но не нашёл ни одного жабца, который просто сидел бы: часть уткнулась в компы, но это можно увидеть где угодно. А вот чтобы пассажир разложил перед собой маленький станочек и стал вырезать подошвы для сапог, это уже местное. Кто-то сколачивал табуретку, кто-то молол яичную скорлупу в кофемолке, кто-то пересчитывал огромную кучу мелких монет. Вроде бы, даже у грызей такого нету, припомнил Твин. Кстати, подумал он, ведь половина этих жабцов - жабихи, но на его глаз это никак нельзя было определить. Спрашивать у Мануря он не стал, потому как это слегка бестактно, мол, не вижу разницы между вами, жабами. И главное, вынос мозга схлопотать можно, так что оверлункс потом посмотрел тему в сети, как всегда.

Также он узнал, что у жабоидов давно практикуются репликационные центры для выращивания новых особей. Соль в том, что в естественных условиях самки жаб откладывали несколько сотен икринок, и если каждый головастик вырастет до взрослого состояния, это катастроффа. Устраивать естественный отбор по обычной системе было против Жадности. поэтому икру сдавали в репликаторы, где выращивали только выбранные икринки - причём, выбирали случайным образом. Как поясняли, таким образом работает наследственный механизм зверей, а он доказал свою эффективность миллионами лет, так что нечего лохматить икру. Попытки заниматься селекцией в определённую сторону никогда не приводили к долгосрочным позитивным результатам, и, что ещё главнее для жаб, это было бы куда дороже, чем ткнуть пальцем в любую икринку из кучи.