Наследник поневоле - Гоблин MeXXanik

— Я пришёл к вам не по делу. Ну, то есть не по службе, — уточнил он, бросив на меня короткий взгляд. — Речь пойдёт об Алисе.

Я кивнул, не перебивая, и отметил, как ловко он заменил привычное «Мастер Белова» на «Алиса». А еще голос главы охранного отделения хоть и звучал твёрдо, в нём послышалось что-то едва уловимое, нечто тёплое, чего я прежде в нём не замечал.

— Я… — он усмехнулся, будто самому себе, — долго считал, что способен быть только начальником. Офицером. Что всё остальное — роскошь, которую могут себе позволить другие. Те, у кого нет вечного долга перед Империей. Но потом…

Он сделал паузу, подбирая слова.

— Потом появилась она. И оказалось, что рядом с ней я… не просто князь, не начальник охранного отделения. Я словно ожил. Начал чувствовать.

Гость взглянул на меня, а затем продолжил:

— И я долго думал по поводу всего этого. Не потому, что сомневался в ней. Скорее не доверял себе. Смогу ли я быть семьянином. На мне было слишком много обязанностей. Долг, титул, привычка быть нужным и сильным.

— Всё это иногда заслоняет простые вещи, — пробормотал я, и Дмитрий кивнул:

— Но… я хочу, чтобы Алиса знала: я не просто рядом, я выбираю её. По-настоящему. И намерен сделать ей предложение.

Он посмотрел на меня с открытой, уязвимой честностью. Затем немного помолчал, отпил чай, будто дал себе пространство на выдох, и только потом добавил:

— Вопрос в том, когда. Буквально на днях она получит титул. Но если я сделаю это сразу после, не подумает ли она, что причина в новой фамилии, а не в ней самой?

Я внимательно посмотрел на него. На крупные ладони, уверенно обхватившие кружку. На прямую спину. И на то, как напряжённо он выжидает моего ответа — не как князь, а как человек, которому хочется получить поддержку.

— Дмитрий Васильевич, — сказал я мягко, — я не раз видел, как вы смотрите на неё. И знаю, как она смотрит на вас, когда думает, что никто не замечает. Между вами уже всё случилось. Не в том смысле, о котором любят судачить в высоком обществе, а в самом важном. Вы рядом, вы настоящие. Всё остальное — просто узаконенное продолжение. Алиса не из тех, кто смотрит на титулы, когда речь идёт о чувствах. Да, она гордая, и справедливо будет отдать должное её достижениям. Но она поймет: что для вас важнее, титул или она сама. А значит, вы можете говорить с ней открыто. Главное, делать без тайных условий и оговорок. И поверьте, она это оценит.

Он слушал молча, глядя в чашку, а потом чуть улыбнулся. Впервые с того момента, как вошёл.

— Вы правы. Как всегда. Спасибо, — негромко сказал он. — Это много значит. Больше, чем вы думаете.

— Только не затягивайте, — усмехнулся я. — Если уж решились — действуйте. Она сильная, да. Но и сильным людям иногда нужно быть чьей-то опорой. И знать, что их тоже выбрали. Не из расчёта, а сердцем.

Он поставил чашку на стол, поднялся. Я тоже стал на ноги.

— Когда всё закончится, и если она скажет «да»… вы будете свидетелем?

Я улыбнулся.

— Сочту за честь. Только не забудьте предупредить меня заранее. Я приготовлю для вас особый подарок. Говорят, нынче в цене ковры.

Он тихо засмеялся, кивнул ещё раз, крепко пожал мне руку и вышел из кабинета, оставив после себя тонкий шлейф парфюма. А я сел обратно и, впервые за утро, отложил бумаги в сторону. Потому что в воздухе осталась тёплая тишина. Та самая, из которой, наверное, и складывается то, что потом называют семейным счастьем.

Глава 22. Вести с полей

Некоторое время я молча сидел в кресле, допивая чай и глядя в окно. За ним неспешно текло летнее утро. Затем покосился на лежавший на краю стола лист с пометками по делу Кочергина.

После встречи с помещиком я вдруг четко понял: проиграть это дело было нельзя. А значит, нужно было разработать план по решению вопроса. И сделать все надо было так, чтобы агрохолдинг больше никогда не вернулся в эти земли.

— Павел Филиппович.

Голос Нечаевой вырвал меня из раздумий. Я отвел взгляд от листа бумаги, и посмотрел на стоявшую в дверном проеме девушку.

— О чем задумались? — уточнила секретарь, заметив, что я обратил на нее внимание.

— О том, что неправильно это, когда мастера-природника, который любит землю, хотят согнать с места. А он вложил в эту самую землю всего себя. К тому же его работников собираются разогнать без выходного пособия.

— Вы о деле Кочергина? — уточнила Арина Родионовна.

— О нем самом, — я кивнул. — Мы побывали у него с Фомой. Очень порядочный человек. Любит землю, ценит простых людей, умеет трудиться.

— Чем я могу помочь? — тут же деловито осведомилась Нечаева.

— Найди всю информацию про этот холдинг. Что за организация, и кто входит в совет управления. И назначь встречу с главным приказчиком на ближайшее время, которое будет доступно.

Девушка кивнула и вышла за дверь. Я же откинулся на спинку кресла, вынул из подставки ручку, и задумчиво повертел ее в пальцах.

Компания действовала слишком нагло. Штрафы, проверки, а потом явление спасителя с договором, который нельзя подписывать. Но приходится. Наверняка были те, кто отказывался. И поплатились за это.

Схема, которую они использовали против Кочергина, была отработанной на других крупных имениях.

Размышления прервал зазвонивший в кармане телефон. Я взглянул на экран. Номер был незнаком. Нажал на кнопку приема вызова:

— У аппарата.

— Павел Филиппович, хотел бы поблагодарить вас за то, что помогли моей дочери, — послышался в динамике незнакомый мужской голос.

— С кем имею честь вести беседу? — уточнил я.

— Простите, где мои манеры. Меня зовут Виталий Тимофеевич Миронов.

— Миронов, — пробормотал я вспоминая.

— Я отец Киры. Несносная девчонка все-таки проболталась, что обращалась к вам за помощью в решении дела с доходным домом, где она снимала квартиру.

— Это было несложно, — усмехнулся я, вспомнив растерянную девушку, которая пришла ко мне на прием в первые дни практики. — И даже не потребовало особых знаний в праве. Надеюсь, приказчица того доходного дома больше не досаждает Кире Витальевне?

— Нет, что вы, — ответил Виталий Тимофеевич. — После вашего представления она стала как шелковая.

— Это хорошо, — довольно произнес я.

— Я прибыл в Петроград по делам, и, пользуясь случаем, хотел бы лично выразить вам благодарность за помощь моей дочери. Вы не