Лекарь в мире ЗОМБИ - Сергей Леонидович Орлов

У противоположной стены стояла одинокая фигура, неподвижно уставившись в обугленный бетон. Характерные дёрганые движения, сутулые плечи — типичный мертвяк. Видимо, один из тех, кто уцелел после взрыва. Тварь медленно покачивалась из стороны в сторону, будто пьяная, периодически ударяясь лбом о стену с глухим звуком. Бесцельно, монотонно, как заводная игрушка с почти севшей батарейкой.

Странно, что он меня не почувствовал. Обычно мертвяки реагируют на любое движение, на запах живой плоти. Но этот как будто застрял в каком-то ступоре, полностью поглощённый созерцанием стены.

Я осторожно поднял увесистый кусок бетона, прикидывая, хватит ли силы одним ударом размозжить череп твари. Обломок был размером с кирпич, с острыми краями и шершавой поверхностью. Взвесил его в руке — тяжеловато, но сойдёт. Нужно будет ударить точно в висок или в затылок, чтобы пробить череп с первого раза. Промахнёшься — и тварь успеет среагировать.

Медленно приблизился, стараясь не шуметь. Мои ноги утопали в мелком мусоре — осколках стекла, кусках штукатурки, обрывках бумаги. Каждый шаг мог выдать меня треском или скрипом, но, к счастью, зомби продолжал стоять неподвижно.

Ещё пару метров. Я замахнулся, готовясь нанести удар, когда мертвяк медленно повернулся.

И я увидел своё собственное лицо.

Сероватая кожа, покрытая тёмными пятнами разложения. Мутные глаза, в которых не было ни капли разума. Окровавленный рот с обломанными зубами. Но черты были определённо моими. Шрам на подбородке от драки в студенческие годы, когда какой-то мудак в баре разбил мне бутылку о лицо. Сломанный когда-то нос — результат неудачного падения с велосипеда в детстве. Даже родинка под левым глазом, которую я с детства считал своей особой приметой. Всё совпадало до мельчайших деталей.

Это был я. И я был каким-то через чур мертвым.

Кусок стены выпал из моих рук, глухо стукнувшись о пол. Звук разбил тишину, эхом отразившись от разрушенных стен. Мой мёртвый двойник отреагировал на шум — его мутные глаза сфокусировались на моём лице с пугающей осмысленностью. Губы разомкнулись, выпуская тихое, влажное рычание. Из горла сочилась тёмная жидкость — смесь крови и гноя.

Я отшатнулся, чувствуя, как по спине пробегают мурашки. Видеть собственное лицо на мертвеце — это за гранью любых кошмаров.

Зомби-двойник сделал неуверенный шаг в мою сторону, волоча ноги по обломкам. Его движения были медленными, но целеустремлёнными — он явно учуял живую плоть.

— Что, не нравится видеть себя в таком виде?

Голос прозвучал сзади, полный едкой насмешки. Каждое слово сочилось ядовитой иронией, как будто говоривший получал удовольствие от моего шока. Я резко развернулся, инстинктивно приняв боевую стойку, и замер от изумления.

Передо мной стоял… человек? Да нет, какой к чёрту человек. Он только похож на человека — ростом со меня, но кожа синяя. Морда почти обычная, только нос приплюснутый и в щеках железки торчат. Пирсинг такой, серебристый, но не барахло какое-то, а солидная штука. Одет во что-то тёмное — хрен поймёшь, то ли ряса, то ли костюм.

В его чёрных глазах плескалось что-то древнее и холодное. Когда он смотрел на меня, у меня мурашки по коже пробегали. Взгляд такой, будто он знает обо мне всё и оценивает, как хищник добычу. И что самое хреновое — может прикончить в любой момент.

— Кто ты такой? — прохрипел я, не в силах оторвать взгляд от его необычной внешности собеседника. Голос звучал хрипло, как будто я не говорил несколько дней. — И почему я снова здесь?

Синекожий улыбнулся, обнажив идеально белые зубы.

— Просто хотел напомнить тебе, чем именно закончилась твоя прошлая жизнь, — он небрежно махнул рукой в сторону зомби-двойника, который продолжал стоять и пялиться на нас мёртвыми глазами. — Весьма печальный финал, не находишь? Взорвать себя вместе с кучей мертвецов… а потом стать одним из них.

Я сглотнул, чувствуя, как пересыхает во рту. Воздух вокруг синекожего как будто стал плотнее, тяжелее. Дышать становилось труднее.

Хотя чему я удивляюсь? Я же сам понимал, что за моим возвращением в прошлое кто-то стоит. Так почему не представители другой расы? Конечно, быть избранным каким-нибудь богом было бы покруче. Но приходится работать с тем, что есть.

— Зачем мне это знать? — с трудом выдавил я. — Что ты от меня хочешь?

— Чтобы в этот раз ты выбрал другой путь, — его голос стал серьёзнее, но насмешливые нотки никуда не делись. — Когда получишь способности, не повторяй прежних ошибок и иди путем Тёмного Лекаря.

Его слова ударили меня как обухом по башке.

— Нет, — твёрдо сказал я, качая головой. — Тёмные Лекари всегда находятся на грани срыва. Их способности требуют слишком больших жертв. Причём не только мертвецов, но и живых людей.

Я видел, на что способны эти ублюдки. Они высасывали жизненную силу из других, чтобы усилить себя. Лечили одних за счёт убийства других. Превращали исцеление в пытку, а врачевание — в некромантию. Их прикосновение могло как исцелить смертельную рану, так и за секунду состарить человека на десятки лет. Они питались болью, страданием, смертью. И чем сильнее становились, тем больше им требовалось этой тёмной энергии.

Я помнил одного такого, которого встретил в четвёртый год апокалипсиса. Наши прозвали его Чумой. Когда-то он был обычным врачом, спасал людей в больнице. Но когда получил способности, что-то сломалось в его голове. Он начал экспериментировать, пытаясь найти способ усилить свой дар. И нашёл. Только цена оказалась слишком высокой.

К тому времени, когда я его встретил, Чума уже не был человеком. Его тело было изуродовано собственными экспериментами — кожа покрыта язвами и нарывами, пальцы превратились в когти, а из глаз сочился гной. Но силы у него было, как у десятка обычных Лекарей. Он мог убить одним прикосновением или воскресить труп. Мог превратить здорового человека в зомби или наоборот — вернуть разум обращённому мертвецу.

Но за каждое такое «чудо» он требовал плату. Жизни. Много жизней.

В конце концов, его пришлось убить. Целой группой псиоников. И даже тогда он едва не вынес нас всех.

— Зачем мне это всё? — спросил я, глядя синекожему прямо в глаза. — И какая тебе выгода? Что ты получишь, если я стану одним из этих монстров?

Синекожий уклончиво пожал плечами. Движение было слишком человеческим для его нечеловеческого облика.

— Придёт время — всё