Владимир, сын Волка - RedDetonator

Только вот задача была поставлена, поэтому Директор напряжённо соображает, как её решить, даже сейчас, сидя в зале заседаний. Нужно ведь не просто разработать тест, а ещё и как-то обосновать, что он работает.

Впрочем, даже с этим тестом, в основе своей, комплекс испытаний будет исправно и очень точно отсеивать когнитивно отстающих кандидатов, а это главное.

«Единственное, что из моей методики помогает по профилю КГБ — она даёт косвенное представление об интеллекте человека», — подумал Директор, глядя на то, как Бабрак Кармаль становится за кафедру. — «Нужно быть конченым тупицей, чтобы сотрудничать с душманами. Или крайне алчным. С тупицами я уже помогаю, а алчность — это уже пусть госбезопасность решает».

Наджибулла, на взгляд Директора, филигранно сочетает в себе оба этих человеческих качества — он алчен настолько же, насколько и туп. Но он очень хитёр и умеет быть осторожным, поэтому, не считая пары актов ненавязчивого прощупывания почвы, ещё не предлагал Директору взяток.

Если он, всё же, решится, то ему конец — полковнику Гаськову он тоже не очень-то нравится, потому что начальство до сих пор крайне недовольно низким качеством работы ХАД. И если представить, что ХАД — это мёртвая рыба, то Наджибулла — это её голова…

— Дорогие товарищи, глубокоуважаемые друзья из великого Советского Союза, представители нашей революционной армии и народа! — заговорил Кармаль. — Сегодня, 28 декабря 1983 года, мы собрались в этом зале, чтобы отдать дань уважения героизму и мужеству тех, кто защищает нашу Саурскую революцию и дружбу с Советским Союзом. В трудный час, когда враги народа, наймиты империализма и их гнусные приспешники, пытаются сломить волю героического афганского народа…

«Ходит устойчивый слух, что он запойный алкаш», — подумал Директор. — «Говорят, что в трезвом состоянии у него стойкая грустинка в глазах».

Сейчас же Бабрак Кармаль выглядит весёлым, а это значит, что он уже «подзаправился».

Речь его была изумительно красноречива и максимально бессодержательна — красивые слова, цитаты Ленина, благоглупости о скорой победе и прочее, прочее…

Когда многословное вступление было закончено, выступил генерал-лейтенант Генералов, который был краток, но тоже высказал очень общие слова, в том же духе, но без цитат из сочинений Ленина.

Генералова за кафедрой сменил генерал-полковник Абдул Кадыр.

— Товарищи офицеры! — обратился он к награждаемым. — Проходите к кафедре!

Этот известен тем, что стал исполняющим обязанности министра обороны потому, что генерал-майор Мохаммед Рафи, предыдущий министр, слишком активно ставил своих друзей на посты в армии. Это было замечено Москвой, поэтому его поставили зампредом Совета Министров, что-то вроде Совета Безопасности в прошлой жизни Директора.

Полковник Гаськов, в ходе вчерашнего разговора, объяснил, что всё это значит.

Единственная разрешённая в стране партия — Народно-демократическая партия Афганистана. Но в ней есть фракции — Хальк и Парчам. Это Директор и так знал, потому что об этом много раз говорилось в учебке.

А вот чего он не знал в подробностях, так это того, что две фракции ведут ожесточённую подковёрную борьбу и ставят своих людей всюду, где получится. То есть, это не просто конкуренция за «место под советским солнцем», а настоящая борьба за власть, в ходе которой кто-то садится в тюрьму, а кто-то умирает.

Кармаль, например, из фракции Парчам, как и ушедший в Совмин генерал-майор Рафи, а также как нынешний начальник ХАД, генерал-лейтенант Наджибулла.

Генерал-полковник Абдул Кадыр же из фракции Хальк, и поставлен он ради «баланса» — Москве выгодно, чтобы Парчам не усиливалась, потому что Кармаль должен опираться только на помощь извне, чтобы не возомнил о себе ничего лишнего и оставался управляемым.

С одной стороны, этот «баланс» позволяет оградить фракции от взаимного кровопролития, но с другой, этот «баланс» не ведёт ни к чему — фракции имеют практически противоположные взгляды на методы строительства социализма в феодальной стране, поэтому непримиримы и договариваться не будут.

«Это не „баланс“, а „подвешенное состояние“ — только своевременное снятие „нарушителей баланса“ смягчает давно тлеющий кризис», — подумал Директор, стоя у кафедры и ожидая своей очереди. — «Москва не хочет рисковать, поэтому стоит на распутье и не делает никаких шагов».

Тут перед ним появился улыбающийся Бабрак Кармаль.

— Поздравляю, товарищ старший лейтенант! — поздравил он Директора.

Далее он повесил на китель орден «Красного Знамени» ДРА и пожал ему руку.

— Ташаккур, товарищ Кармаль! — козырнул Директор. — Слава Саурской революции! Надеюсь на дальнейшее сотрудничество!

Кармаль заулыбался ещё шире, кивнул и прошёл к следующему офицеру.

После вручения орденов и медалей, Бабрак снова взял слово, озвучив всё то же, что и во вступительной речи, но другими словами…

На этом мероприятие закончилось и их, наконец-то, отпустили.

«Через три дня Новый год…» — подумал Директор. — «Надо будет позвонить Гале, поздравить».

Письмо с поздравлением он уже написал и отправил — если его расчёты верны, то оно должно прибыть по адресу 31 декабря.

— Пойдём, покурим, — позвал его полковник Гаськов. — Знаю, что не куришь — посидишь со мной.

Директор последовал за ним в курилку, расположенную во внутреннем дворе дворца Арг. В ней уже заседали какие-то офицеры, к которым они и присоединились.

Константин Эдуардович закурил и выждал, пока посторонние офицеры не уйдут.

— Что на Новый год будешь делать, Вольфыч? — спросил он.

— Схожу на мероприятие в штабе, а потом домой, — пожал плечами Директор.

— Гостей зовёшь? — предположил полковник.

— Нет, спать буду, — покачал головой Директор.

— На Новый год? — удивился Гаськов.

— Да, — кивнул Директор.

Он уже отмечал когда-то 1984 год, вдвоём с Ульяной…

— Это нехорошо, — сказал полковник. — Михаила Афанасьевича знаешь?

— Который полковник Бровко? — уточнил Директор.

— Знаешь, — кивнул Гаськов. — Он собирает всех из Представительства у себя. Тоже приходи — не по-людски как-то, если ты проспишь Новый год. Ну?

— Да, приду, — согласился Директор.

— Вот и отлично, — заулыбался полковник. — Кстати, по поводу решёток — есть положительный отзыв от «Омеги». Вчера вечером группа возвращалась с боевого задания и словила гранату в правый борт коробочки. У гранаты отломился взрыватель, а потом все духи сдохли.

— Из-за отломленного взрывателя? — спросил Директор.

— Ты дурак, что ли, Вольфыч? — нахмурился Константин Эдуардович. — Омеговцы их всех положили! Я это к тому, что это первое боевое испытание твоей решётки — Иваныч, после праздника, будет писать рапорт. Говорит,