Кукла 7 - Мир

ногами, зашага к ней, обходя кровать и постанывая — смена вышла тяжелой донельзя! Так что даже ходить сейчас, да не выспавшимся, было трудно, и хотелось лечь, забыться… да какой там⁈ Если спать он, как сам считал, мог и под артиллерийскую канонаду, то вот засыпать… не под такой отборный мат уж точно!

— А чего же она тогда так… — хотел он сказать «надрывается», но в последний миг решил сказать чуть мягче, обойдясь без грубостей, — хрипит?

— Так охрипла бедненькая! Уже больше получаса там голосит! — улыбнулась женщина, как-то неловко, и вновь бросила взгляд за окошко, словно бы и правда жалела эту хриплую матерщинницу.

— И чего же она так… хрипит, а? — подошел мужчина, и приобнял жену за талию.

Поцеловал, сначала в щеку, а потом и в губы, прижался лбом ко лбу, и отстранился, с легкой улыбкой глядя в глаза родной женщине, с которой они вот уже сорок лет в браке. И живут душа в душу, без всяких Но, скидок и поправок.

— Кого она там, подзывает? — поинтересовался любящий муж у жены.

— Питухов какие-то, — улыбнулась на миг женщина, и взглянула на стекло окна, — лучше сам взгляни, кивнула она за грань стекла, и мужчина, сделав пол шага к подоконнику и навалившись на него руками, взглянул вниз, на асфальт перекрестка дороги.

Дорога, на которую выходили окна их квартирке, была широкой, а перекресток вообще представлял из себя что-то гигантское, сравнимое с полем для игры в мяч. Но дорога, что одно направление перекрестка, что другое, никогда не была оживленным местом, и хоть как-то наполнялось машинами только в час пик, когда люди ехали с работы и на работу. В остальное время… доходило до того, что там реально играли в игры с мячом дворовые дети! Настолько редким было тут движение.

Сейчас же весь перекресток был словно бы чем-то исчерчен, куча коротких линий, и ни одной нормальной фигуры! И если это и поле для игр, то игра совсем какая-то странная и непонятная, из разряда тех, что придумали сегодня, а завтра у неё уже другие правила и катитесь все отсюда, вы продули просто придя!

И посреди этой расчерченной «полянки» стоит какая-то совсем уж мелкая деваха! Голая… или в настолько обтягивающем чем-то телесного цвета, что все и так видать. Но зато в шлеме! Но без забрала, и личико тоже видно, хотя из-за расстояния толком и не разглядеть.

И эта мелка бл… пигалица, сейчас ходит там средь линий, и громко кукарекает, изображая ручками крылья курочки, отчаянно машущей, в попытках полететь. А линии почему-то кажутся глубокими провалами, что еще и дымятся краями, и вообще выглядят опасными, по крайней мере девочка их перешагивает. Словно и не замечает, ловко маневрируя средь линий, но старательно избегает, стараясь не наступая босыми ножками даже на асфальта рядом с линией — наверное, боится запачкаться краской.

— Так, а где те, кого она пытаются выманить? — поинтересовался мужчина, помня, что его женушка смотрела куда-то вверх, в тот самый момент, как он проснулся, и явно делал это не просто так, от того, что захотелось.

— Вверх посмотри. — сказала жена, вставая у плеча, и мужчина завертел головой из стороны в сторону, рассматривая верхние ряды окон окруживших перекресток домов. — Выше! — довернула супруга голову мужа еще выше, заставляя его начать пялится на небо, на трех… огромных птиц?

Нет! Огромных ящериц с крыльями! — поразило его сознания, и он бы упал от шока, но под бок подвернулся подоконник, и он на него просто осел. — Три крылатые ящерицы, с пернатыми крыльями, что кружат над перекрестком!

И от ящеров вниз, к перекрестку, ударило два мощных луча света, прорезающих пространство со скоростью танкового снаряда и с таким же звуком и эффектом сотрясения воздуха, от чего стекла дома вздрогнули в раз, и тихонько запели, желая разрушится, но еще пока держась на гране.

Девочке конец. — подумал взмокший мужичек, пенсионного возраста, в мире, где нет такого понятия нет как принципа.

Он судорожно опустил взгляд на перекресток, с одной стороны не желая видеть жаренный труп или ошметки детской плоти, а с другой, не имея в себе сил, достаточных, чтобы не смотреть. Просто… порой лучше знать, чем не знать.

Но вместо трупа или разбросанных конечностей, обнаружил все ту же голую девочку в шлеме, все так же вышагивающею средь линий, и все так же громко кукарекая, изображая руками крылья курочки.

— Ко-ко-ко-ко, ко-ко-ко-ко-ко…

И на перекрестке разве что линий стало больше! И дымятся свежие… сильнее! И никакие это не линии! А прожжённые в асфальте дыры! А девочка…

Еще один луч ударил со всем рядом с её телом, начертив линию в каких-то сантиметрах, но та даже и не среагировала на произошедшее, продолжая вышагивать и кудахтать, только из-за звука выстрела и плавящегося… испаряющегося асфальта! Да звона стекла Её голосок было совсем не слышно.

— Да кто она такая⁈ — поинтересовался мужчина в пустоту.

— О! Пошли на снижение! — проигнорировала его слова жена, смотря вверх, на ящеров.

И ящеры действительно снизились! Зависнув на высоте всего сотни метров, громко хлопая крыльями, и атаковали девчонку вновь, уже с более близкой дистанции! Но эффект был ровно тот же, разве что девочка в этот раз совершила небольшой ловки прыжок в самом начале обстрела, уходя от перекрестия лучей. Да, как показалось, была чуть-чуть лучами задета. Впрочем, ни подпалённой кожи, ни чего бы то ни было еще, не было видно на её юном и чистом теле.

Раздались те самые металлические хлопки, потому что девка, продолжая стоять чуть согнув спину и на полусогнутых, пошлепала себя по заднице ладошкой, и продолжила свою проходку курочки, виляя задом.

— Она что… — проговорил мужчина.

— Снижаются. — вновь проигнорировала его женщина, внимательно следя за ящерами.

И две из тварей снизились ниже уровня их окон! Почти что перекрывая собой обзор! А третья — упала на площадь перекрестка, и разинув пасть, начала движение к продолжающей вилять крупом девице.

— Сейчас… — договорить мужчина не успел — их дом тряхнуло, как от хорошего взрыва, он слетел с подоконника на пол, жена, не удержавшись на ногах, упала следом, стекла окна вылетели и посыпались на подоконник и за окно, а потом… пол вновь вздрогнул, но уже заметно слабее.

Пожила пара поднялась, держась друг за друга, и ежась от осенней прохлады, выглянула за пределы рамы, наружу, на дорогу. Увидела тела ящера, преследовавшего девчонку на ногах — мертвое, с оторванной головой, словно её раздавили кувалдой, размером с грузовик. И еще два тела