Фантастика 2025-62 - Ринат Искандэрович Мусин

в исключительно хорошем настроении. Материализовавшись в своей башенке, не стал привлекать к себе всеобщего внимания. Просто поставил на пол свежеобретённую банку и, отойдя на три шага, поднял руку.

Тут же задумался. А что если не уничтожать контейнер? Конкретно сейчас у меня в коллекции две детали головоломки. Первая — это рука. В которой контейнер поддерживал жизнь. Вторая — беспроводная зарядка амулетов, которую я в перспективе надеюсь присобачить к паровой машине. Что попадётся в Киндер-сюрпризе на этот раз — загадка. Но если там очередная часть тела хрен знает кого, то, быть может, лучше сохранить её живой?..

— А нахрена? — сказал я вслух и с удивлением прислушался к звуку собственного голоса.

Что-то было не так. И я, насторожившись, достал амулет против морока. Сжал его в руке… и морок исчез. Все мысли о том, чтобы сохранить банку целой, мгновенно улетучились.

— Ни-и-и-ихрена себе, — протянул я, глядя на банку. — Да что ты такое⁈

Банка молчала. Однако теперь я буквально физически ощущал, как мне в голову что-то тычется. В мозг, в сознание. С изяществом стенобитного орудия.

Эта штука была определённо жива, и ей категорически не хотелось подыхать.

Я бы мог спуститься вниз и снести мечом голову тётке Наталье. Зарубить Тихоныча. Марусю. Данилу со всем его семейством. Потом метнуться в Оплот и покончить с Захаром… Да я бы мог человек десять вырезать вообще без всяких проблем! Нет, стоп. Каких десять? Больше!

Фёдор из трактира. Илья Ильич. Егор, Земляна, Гравий, Ерёма и Иван. Сёстры Урюпины, Катерина Матвеевна, Зинаида Поликарповна, Брейгель, торговец амулетами… Обалдеть, как, оказывается, много в моём окружении людей, которые запросто подпустят меня к себе и даже не успеют ничего сообразить!

— Ну ты и мразь! — восхитился я. — Тебе даже амулет пофигу? Ладно, уболтала! Не будем тянуть.

И кастанул Костомолку. Не скажу, что это получилось у меня прямо запросто, пришлось преодолевать огромное внутреннее сопротивление. В том числе — невесть откуда взявшуюся жалость к несчастной консервной банке. Но — получилось.

Банку сплющило. Не так сильно, как предыдущие, однако всё-таки покорёжило.

Я удерживал Знак, гоня от себя сумбурные мысли. Мне то хотелось плакать от жалости к банке, то — кастануть Костомолку на Марусю или хотя бы на Грамма, то просто выбросить банку и забыть о ней. Банка, как Т-1000 в доменной печи, вилась ужом, пытаясь нащупать хоть что-то в моей голове, что позволило бы ей спастись.

Но закончилось всё прозаично — я получил разряд молнии в грудь. И — плюс десяток родий. Тоже классика.

Сразу же резко попустило. Я отменил Знак и вытер рукавом пот со лба.

Глава 19

— Какие интересные вещи бывают… А будь на моём месте какой-нибудь, прости Господи, Коля Троекуров? Да он бы всё Поречье вырезал. Ну, или помер бы, пытаясь.

Банка пристыженно молчала. Я поднял её, положил на стол и, прижав одной рукой, другой вынул из-за спины меч. Меч засветился сдержанным голубым светом. И я приступил к резке.

За пару минут мне удалось отделить верхнюю часть крышки от всего остального. Сразу же всё остальное надулось, восстановив исходную форму. Я перевернул банку, стукнул по дну и дёрнул вверх. Слетела легко, как пластиковое ведёрко с песочного куличика.

— Любить-обнимать, держите меня семеро! — прокомментировал я увиденное.

Собственно, чего-то в этом духе ожидал — когда-нибудь, сильно потом. Но получил раньше, чем думал. В цилиндрической форме застывшем «янтаре» находилась голова.

И вот тут было самое интересное. Голова, по большому счёту, была человеческой. Покрытая смуглой кожей, с широким приплюснутым носом и закрытыми глазами. Однако были и кое-какие отличия. Во-первых, от скул, через щёки до подбородка тянулись белые молнии. Они не выглядели, как татуировка или краска — нет. Казалось, что это нечто вроде пластиковых или металлических вставок. Сделанных до такой степени ювелирно, что возникали сомнения: а может, это и не вставки вовсе? Может, так всё изначально и задумано матушкой-природой?..

А, ну да, и ещё один небольшой нюанс. Из лысого черепа росли рога. Нереально круто загнутые назад, лишённые всякого практического смысла. Но, тем не менее, рога. Если бы я не встречал недавно чёрта, подумал бы, что вот это — чёрт.

Но — нет. Это было что-то другое.

— Итак. Что мы имеем, — сказал я, глядя на голову. — Мы имеем разбросанные тут и там части каких-то гуманоидных существ. И эти части живы — по крайней мере, до тех пор, пока не разрушен контейнеры, в которых они содержатся. В частности голова обладает телепатическими способностями. Выводы?

Я подождал. Мёртвая голова молчала. Спасибо ей хоть за это.

— Выводы довольно просты и очевидны. Кто-то разобрал одного или нескольких существ и законсервировал их по частям. Для чего так делают?.. Навскидку — для того, чтобы долго их хранить, не тратя при этом продукты питания. А потом, когда придёт время, конструктор можно собрать. И получить бойца. Способного, как минимум, подчинять мысли людей. Причём, насколько я понимаю, это всего один пункт в списке его умений. Есть вероятность, что не самый значительный…

Я покачал головой. Н-да уж. Перспективка, конечно. Одно радует: если до сих пор, за многие века, никто ни одного такого звездюка не собрал — значит, собирать попросту некому. Ну, либо собиралка сломалась.

— Ладно, — вздохнул я. — Чем больше нас, тем меньше их. Надо будет однажды разрезать вас всех, вытащить из этой смолы и сжечь. Может, там ещё и кости содержатся, хабара подсоберу… Но позже. А пока — извиняй, голова. Дела у меня. Про Захара, вот, чуть было не забыл.

Я положил голову обратно в банку, банку поставил в сейф, рядом поставил крышку с удерживающим дух Знаком. И запер сейф.

Перенёсся в Оплот и, как только вышел из кабины, увидел Захара. Да не одного, а с Земляной.

Пока суд да дело, спортплощадка во дворе продолжала строиться руками неизвестных мне строителей. Вот, например, силовая скамья со штангой уже были полностью готовы. И под этой штангой как раз лежала Земляна.

Она, стиснув зубы, с рычанием выжала снаряд и брякнула его на стойки. Захар, обалдуина, стоял у противоположного конца скамьи, где были ноги Земляны. Страховать даже не подумал.

— Подумаешь, я так тоже могу! — Это он, видимо, продолжал спор, начатый до моего появления.

— Ну попробуй, — сказала