"Фантастика 2025-115". Компиляция. Книги 1-27 - Дмитрий Валентинович Янковский

потому, что вышел встречать меня не в костюме и даже не в домашней одежде, а в огромных остроносых тапках из войлока и темно-коричневом махровом халате. Таком просторном и длинном, что мне почему-то не хотелось думать, есть ли под ним хоть какое-то подобие штанов.

— Прошу меня извинить, Владимир Федорович. — Гагарин явно заметил, как я разглядываю его, мягко говоря, не самый парадный облик. — Мне с утра нездоровится. Не настолько, чтобы отменить нашу с вами встречу… однако подготовиться я, увы, не успел.

Я молча кивнул. Для его сиятельства слова «мне» и «нездоровится» в принципе не могли стоять рядом, но какие-то причины встретить меня чуть ли не в неглиже у старика определенно имелись. И по этим же самым причинам в доме как будто вообще отсутствовала прислуга — конечно, если не считать дочку, решившую проведать некстати приболевшего отца.

Все это — возможно, начиная с уютно-домашней и улыбчивой Алены, которая уже ускакала куда-то по коридору — наверняка стало испытанием. Этаким тестом на сообразительность. Или на умение вести себя в не вполне обычных ситуациях. Или…

В общем — или. Гагарин явно намеревался устроить мне проверку и действительно был одним из немногих людей в Петербурге, кто мог позволить себе встречать малознакомых людей в халате и тапках на босу ногу.

Пожалуй, в его исполнении это даже не выглядело оскорбительным.

— Ничего страшного, — проговорил я, пристраивая пальто на вешалку. — Его сиятельство Сергей Юрьевич предупреждал, что вы не ждете много гостей — только родственников.

— Всего одного… точнее — одну, — усмехнулся Гагарин. — Вы ведь не будете возражать, если мы устроимся в гостиной? Или заставите несчастного старика подняться в кабинет?

— Как вам будет угодно. — Я пожал плечами и шагнул вперед. — Полагаю, Алена Юрьевна составит нам компанию?

— О нет. Вряд ли ей будут интересны мужские разговоры. — Гагарин улыбнулся. И вдруг рявкнул на весь дом голосом, который совершенно не вязался с его якобы-больным обликом. — Аленушка, душа моя! Будь любезна, принеси нам чаю!

Значит, и правда — никакой прислуги. Неспроста.

Я послушно прошагал за его сиятельством, и уже через минуту мы расположились в комнате на первом этаже. Довольно компактной и, похоже, не предназначенной для приема большого количества гостей, зато теплой и уютной. Наверняка в доме имелось и что-то вроде электрического отопления, но кто-то не поленился затопить огромный каменный камин, напротив которого мы, собственно, и уселись. Гагарин в чуть поскрипывающее старое кресло-качалку, я — в обычное.

Алена тут же появилась с серебряным подносом, на котором стояли две кружки с блюдцами, крохотный фарфоровый чайник, сахарница и небольшая вазочка со всякой дежурной всячиной. И так же быстро исчезла, оставив в комнате тающий аромат духов.

Легкий, но будоражащий — наверняка французской марки. Что-то безумно дорогое и, пожалуй, слишком взрослое для девчонки чуть старше меня.

И уж точно не подходящее к свитеру и джинсам.

— Угощайтесь, друг мой! — Гагарин указал на столик между нами. — Это печенье — самое настоящие произведение искусства.

— Не сомневаюсь, — кивнул я. — Хотя должен заметить, что меня куда больше интересует причина, по которой вы пожелали меня видеть.

— О, так вы из тех, кто предпочитает сразу перейти к делу?.. Что ж, ладно. Как говорится, друзей держи близко, а врагов — еще ближе.

— Сунь-цзы. Трактат «Искусство войны», пятый век до нашей эры, — усмехнулся я. — Правда, пока не пойму, к кому именно вы относите меня.

— Полагаю, это вы можете решить и сами. — Гагарин невозмутимо пожал плечами. — Но лично я склоняюсь к первому — раз уж мой сын столь высокого о вас мнения.

— Приятно слышать. — Я чуть склонил голову. — Для меня большая честь служить под его началом.

— Действительно. Попасть в гардемарины сразу с первого курса Морского корпуса — это… пожалуй, невероятно. — Гагарин прищурился и склонил голову набок. — Вы делаете головокружительную карьеру.

Вот так намек. Потолще пачки кляузных писем, которая скопилась в столе у Разумовского по нашей с товарищами милости.

— Я не посмел бы даже просить о подобном, — твердо проговорил я. — Хоть, признаться, и хотел служить в особой роте более всего на свете.

— Охотно верю. Попасть туда по одному лишь собственному желанию, да еще и в восемнадцать лет от роду не смог бы сам генерал Градов, упокой Господь его душу, — усмехнулся Гагарин. — Но Совету имперской безопасности было угодно наградить вас именно таким образом.

— Звучит так, будто вы против.

— Я… Пожалуй, не в восторге, что кучка стариков позволяет себе вмешиваться в работу министерства обороны. И уж тем более я не могу порадоваться, что они делают это, не спросив капитана особой роты — хотя бы из вежливости. — Гагарин нахмурился и покачал головой. — Однако было бы глупо обвинять в этом вас. Так что теперь я могу только надеяться, что Морозову не удалось купить вашу преданность парой дешевых подачек.

— Дешевых? — Я чуть возвысил голос. — Так вы называете службу в гардемаринской роте?

— Так я называю желание его сиятельства раздавать чины и ордена всем, кто оказывается ему угодным. — Гагарин явно не собирался утруждать себя деликатностью. — В конце концов, он пока еще не сидит на троне в Зимнем?

— На троне⁈ — переспросил я.

— Может быть, за троном. Или где-то рядом, слева или справа — какая, в сущности, разница? Фамильный герб на сережках ее высочества Елизаветы Александровны, вся эта суета вокруг покушения… Тот, кто еще не сообразил, какие именно у Морозовых планы на великую княжну, либо идиот, либо ровным счетом ничего не смыслит в политике! — Гагарин отдышался и продолжил уже тише. — А вы, друг мой, не похожи ни на того, ни на другого.

С места и в карьер. Обычно столичные аристократы предпочитали говорить куда обтекаемее, намеками и полунамеками. В прошлой жизни я настолько привык к этому, что сейчас такая прямота… Нет, не то чтобы пугала.

Но определенно заставляла задуматься.

— Я не уверен, что нам стоит обсуждать намерения его сиятельства, — осторожно отозвался я. — Однако я не считаю себя человеком Морозовых. Так что если вы хотели спросить…

— Да, именно это я и хотел спросить, — кивнул Гагарин. — И, признаться, был рад услышать ответ. Человеку ваших способностей