Фантастика 2025-33 - Владимир Николаевич Малый

будто существует нечто вроде гильдии демоноборцев. Во-вторых, вы, очевидно, полагаете, что желающий сражаться с чудовищами нуждается в чьём-либо одобрении или разрешении.

— А разве нет?

— Вы ошибаетесь и в том, и в другом. Каждый охотник — свободный воин, распоряжающийся собой по собственному усмотрению.

— Ну, так твои предшественники распорядились собой хреново!

— Совершенно с вами согласен, капитан.

— Ладно, какое нам дело до тех парней? — не выдержал Арко Спиллиан. — Сдохли так сдохли. Туда им, бездарям, и дорога. Хотелось бы, наконец, услышать, что наш опытный и прославленный демоноборец предпримет, чтобы избавить нас от напасти.

— Как я и собирался сказать, когда капитан Дирк меня перебил, необходимо найти и прикончить того, с кого всё началось. То есть, старика-бродягу.

— И это решит проблему? — недоверчиво поинтересовался мэтр Авильен.

— Да.

Повисла пауза.

— А что случится с выводком? — спросил, нарушив молчание, жрец Сарадан. — Смерть бродяги расколдует людей? Они снова станут нормальными? Вернутся… э-э-э… по домам?

Было заметно, что такая перспектива не очень была по нраву присутствовавшим.

— Успокойтесь, — сказал Эл. — Никто из них не вольётся в ваши ряды. Трансформация необратима, несмотря на невежественные слухи. Так что остальные стригои попросту передохнут до рассвета.

— Это точно? — прищурился Дирк.

— Не будь я Легионером.

Ответ заставил капитана перемениться в лице и поспешно отвернуться.

Градоначальник хлопнул себя ладонью по ляжке.

— Отлично! Когда ты убьёшь старика?

— Думаю, завтра утром.

— Почему не сегодня?

— Нужно выяснить, где конкретно он скрывается. Ночью я выслежу его, а на рассвете убью.

Арко Спиллиан кивнул.

— Разумно.

— День же я проведу в гостинице, подальше от любопытных глаз. Найдётся для меня номер?

— Само собой.

Градоначальника вполне устраивал такой поворот: чем меньше Легионер будет шляться по улицам, тем лучше. Главное, чтоб не вздумал снова воспользоваться его ванной!

— Тогда я удаляюсь, — проговорил Эл, надевая амигасу. — Можете продолжить вскрытие, док. Вдруг найдёте ещё что-нибудь интересное.

Когда он вышел, Дирк снова сплюнул на пол.

— Этот парень слишком много о себе воображает. Говорит таким тоном, словно все мы — дерьмо! А кто он сам-то? Разве не извращение природы, скажите, жрец?

Сарадан вытер вспотевшее лицо рукавом мантии.

— Безусловно, — проговорил он. — Думаю, поэтому он и не пожелал принять священное помазание.

— Пусть сделает свою работу, — сказал Арко Спиллиан. — И убирается восвояси.

— Едва ли он захочет задерживаться, — заметил мэтр Авильен. — Я слышал, Легионер путешествует за Запад.

— На кой чёрт? — подал голос Дирк. — Что ему там, мёдом намазано?

— Понятия не имею. Может, и враньё.

— Я думаю, он просто таскается от поселения к поселению в поисках заработка, — сказал Сарадан. — Перекати поле, неприкаянная душа.

— Плевать мне на него! — повысил голос градоначальник. — Пусть хоть кругами ездит, лишь бы перебил стригоев и умотал отсюда.

— И правда, — кивнул врач, набрасывая на труп упыря заляпанную пятнами простыню. — Чем быстрее, тем лучше.

Глава 13

Выйдя на улицу, Эл остановился и всмотрелся вдаль, где в конце (или начале) главной улицы Годура играли дети. Они бросали камни, норовя сбить конструкции из щепок. Взгляд охотника переместился дальше, к горизонту. Там его зоркие глаза различили клубящуюся пыль. Подобное облако всегда свидетельствовало об одном: приближались всадники или повозка.

— Господин Легионер! — робкий окрик заставил демоноборца повернуть голову.

Он увидел женщину в чёрном платье, с заплетёнными в кружок волосами, худую и бледную. Казалось, она была изнурена голодом или болезнью. Но лишь поначалу. Элу хватило нескольких секунд, чтобы понять по выражению её лица, что причиной такого состояния была душевная боль.

— Господин Легионер! — уже тише повторила женщина, подходя.

— Что вам угодно, сударыня? — проскрипел охотник.

— Правду о вас говорят?

— Иногда случается.

— Нет… я про другое.

Эл стоял и молча ждал, чтобы женщина продолжила. Ему задавали вопросы редко, зато, если задавали, то спрашивали чаще всего несусветную чушь. На этот раз он тоже не ожидал чуда.

Женщина смутилась и потупилась, но не уходила. Немая сцена затягивалась.

— Мне нужно идти, — сказал охотник. — Есть дела.

— Понимаю… — женщина занервничала. Она явно не хотела, чтобы разговор закончился таким образом. — Я только спросить…

— Слушаю.

— Вы ведь можете общаться с умершими?

Эл не шевельнулся.

— Говорят, что умеете, — заторопилась женщина. — Будто вы медиум и с любым покойником способны установить связь. Вызвать из… Ну, душу с того света, — она побледнела ещё сильнее, глаза лихорадочно горели.

Такой взгляд Эл встречал не раз. Эта женщина не тётушку про зарытый горшок с медяками спросить хотела — тут речь шла о муже, скорее всего. Но это не имело значения.

— Я не занимаюсь этим для развлечения, — проговорил демоноборец. — Только для работы.

Он сделал шаг, чтобы уйти, тем самым окончив разговор, но женщина схватила его за рукав. Это заставило охотника замереть. Люди старались не прикасаться к нему. Разве что сталью, когда пытались убить. Иногда от ненависти, а порой — чтобы не платить за выполненный заказ. Эл ждал, что женщина одумается и уберёт руку, но она этого не сделала.

— Прошу! — прошептала она, крепче сжимая ткань тонкими пальцами. — У меня есть деньги! Я заплачу!

— Сударыня, это исключено, — нехотя проскрипел Эл, глядя в сторону. — Я не балаганный фокусник. Обратитесь к кому-нибудь другому.

— Мне не нужен фокусник! Мне нужен медиум, настоящий!

— Вы настойчивы, однако вынужден отказать. Тревожить мёртвых понапрасну, ради праздных бесед с родственниками, я считаю неприемлемым. Прошу простить.

— Это не то… — голос просительницы дрогнул. — Не праздная беседа, вовсе нет!

Эл вздохнул. Никто не считал подобные разговоры праздными. У всех имелась куча дел к умершим. Срочных, неотложных. И, конечно, крайне важных.

— Только вы можете… — начала женщина, но осеклась. — Нет, не так. Вам одному я поверю!

— Почему именно мне, сударыня? Чему обязан такой честью?

— Я слышала, что с мёртвыми может говорить только тот, кто сам… — женщина закусила губу.

Повисло молчание.

— Не верьте слухам, сударыня, — проговорил, наконец, Эл, и было что-то в его голосе такое, что тонкие пальцы на рукаве охотника разжались. — Многие это умеют.

— Умоляю…!

Эл хотел уйти, он должен был. Но не тронулся с места.

— С кем вы так отчаянно жаждете установить контакт?

— С Нивеллом, моим сыном!

— Когда он умер?

— Около двух месяцев назад. Чуть больше. Если точно…

— Не надо. Зачем вы хотите с ним поговорить? К чему тревожить душу… — Эл мельком взглянул из-под амигасы на женщину, чтобы определить её примерный возраст, — мальчика?

— Я должна знать… Знать, как он. Что с ним сделали. И… помнит ли он меня. Спокойна ли его душа.

Губы собеседницы задрожали, но она не заплакала, хотя глаза блестели, словно капли воды на солнце.