На все четыре... - Дмитрий Сысолов

Гвоздь

– Игорь, - в комнату к Гвоздю заглянул встревоженный Потап, - у нас Проблемы.

– Что там у тебя опять? - лидер колхозан досадливо поморщился, не особо впечатлившись словами своего помощника. При всех своих достоинствах, Потап был излишне впечатлителен и «проблемой» мог оказаться заболевший поросенок или рухнувший забор.

– Сейчас, - Потап выскочил в коридор и махнул кому-то там рукой. - Заходи.

В комнату вошла смутно знакомая Гвоздю деваха. Лет четырнадцать. Смазливое личико. Точно, из его людей. Своих старших он-то он всех, вроде, помнил. Но вот эту, конкретно - смутно... А, точно! Вспомнил. Кукла. Одноклассница Шишина. Гвоздь ещё пытался весной разыграть её карту, чтоб Шишу к себе привязать. Не сложилось. Девка, к тому же, оказалась не шибко умна, зато слишком много о себе воображала. И он её тогда сплавил в Западное к Максу, чтоб гонор ей немного сбить. Вроде, получилось. И чего Потап её притащил?

– Ну и что у вас? - с видимым спокойствием буддийского монаха спросил Гвоздь у этой парочки.

– Говори, - слегка подтолкнул Потап девку.

– Не пихайся, - возмутилась та, - Все вы, мужики, одинаковые, только и знаете, что лапать.

– По делу говори!

– Сама знаю, что мне говорить...

– Вы сейчас оба нахрен отсюда пойдете, - все с той же безмятежностью снаружи, но с поднимающимся раздражением внутри, перебил Гвоздь начинающуюся перепалку. - У вас есть что сказать?

– Есть! - девка гордо вскинула подбородок. - Ваш Макс с Князем снюхался и завтра утром собирается у вас тут революцию устраивать!

– Что? - от подчеркиваемого спокойствия Гвоздя не осталось и следа. - Откуда ты знаешь?

– Сама слышала, - гордо отвечает девка. - У него и так пара девок от Князя постоянно трётся, а сегодня вообще пара парней приехали. Автоматы привезли. Пять штук.

– Чёрт! - выругался Гвоздь. Как же оно все невовремя-то! В то, что Макс может выкинуть подобный финт, он поверил сразу же. Тот давно считает себя обделённым. Но вот то, что ему помогает сам Князь, совсем скверно, - Что ещё знаешь?

– Ну, я слышала... - уже не столь уверенно продолжала Кукла, - что тут в Откормочном тоже есть недовольные. Макс что-то про Валета говорил и его бригаду. Типа: они должны поддержать.

– Чёрт, чёрт, чёрт... - ситуация была совсем скверная. - Когда выступают?

– А?

– Когда, говорю, планируют «революцию» устраивать.

– Сегодня ночью. Точнее, завтра утром. Короче: перед рассветом.

– Так... Время ещё есть... Потап, давай птицей метнись к Горынычу, да по пути к Пастуху заскочи. Пускай они со своими стволами и со всеми старшими сюда выдвигаются.

– Так там стволов-то кот наплакал.

– Делай что сказано. Чтоб все стволы и всех старших сюда привел. Я к Кабану в Заозёрный. Придется оттуда людей снимать.

– А как же Заозёрный?

– Один черт, не удержим. Северцы всерьез взялись. Минус семь человек за два дня. И это они ещё только от нас отмахнулись, чтоб мы им под ногами не мешались, а не воевали с нами. Всерьез они со жмуровцами воюют. Куда мы с ружьями против автоматов?

– А с Валетом что?

– Пока ничего. Кабана с ребятами приведу и мы их всех возьмем до рассвета. Давай, дуй к Горынычу.

Сам же Гвоздь, подхватив свой персональный макаров, ринулся на улицу. Что ж так не везет-то? Всё одно к одному. Сначала Жмур по беспределу Шишу похищает (единственного стоящего союзника, между прочим), рассорив этим с малиновскими напрочь. Потом северцы, вон, пошли Заозеёрный отвоевывать. Понятно, что их основные противники карчевцы, но и Кабану два дня назад нехило прилетело. Два трупа. Пятеро раненых. Самое главное, что сами-то ребята Кабана от силы пару нападавших зацепили, не более того. И то из засад только. Погибшие, как раз, и были теми героями, которым удалось зацепить противника. Остальным оставалось только отступать. На дистанцию выстрела из гладкого северцы их просто не подпускали. Опытные. Кабану пришлось, теряя людей, оставить второй микрорайон. Отойти в первый. Там остановились. Их никто не преследовал. А вот в третьем, где жмуровцы попытались дать отпор, стрельба стояла конкретная. Вот кто их основной противник. Но Гвоздь не питал никаких иллюзий. Захотят северцы выбить их и из первого - выбьют.... А вот если всеми силами задавить мятеж, да разжиться пятком автоматов... Это будет сила. Так что все силы сейчас на подавление «революции», м-мать её.

Кабан поначалу не понял чего от него хочет Гвоздь.

– В смысле, «собирай всех и идём в Откормочный»? А Заозерный?

– Да не удержишь ты Заозёрный, - раздраженно отмахивается Гвоздь (только что эти доводы самому себе в голове крутил). - Главное, столицу удержать. А там ещё есть шанс пять автоматов поднять. Сразу сил добавится.

– Так мы столько времени тут флаг держали... Сначала Герцога гоняли, потом со Жмуром воевали, а пришли северцы и всё отдать? Даже без боя?

– Ну оставь человек пять. Чисто за порядком посмотреть. А как мятеж подавим - вернёшься.

– Если будет куда возвращаться, - недовольно буркнул Кабан, но махнул рукой своим бойцам. - Собираемся. Брать только оружие. Клоп, возьми четверых: ты остаешься за старшего.

– А вы куда? Что, бросаете нас?

– Да никто вас не бросает. Завтра же вернёмся. Вон, без нас там революции уже устраивают. Макса научим «родину любить» и вернемся. Давай, действуй...

Гвоздь терпеливо ждал, пока Кабан пререкался с подчиненными, хотя в душе всё кричало о том, что нужно действовать быстрее. Что могут не успеть. Хотя вечер только начался, и до темноты ещё было время. Но ощущение утекающих сквозь пальцы минут никуда не девалось...

– Гвоздь! - стоило им появиться в Откормочный как к нему подскочили Потап и Пастух. - Горыныч отказался дать людей! Сказал, он в наши разборки не лезет. «Разбирайтесь сами!»

– Та-а-ак... - протянул Гвоздь. - И ты, Брут?