Трансфер на тот свет - Лев Юрьевич Альтмарк

Но Тесла, похоже, не обращает внимания на слово «почти» и вдруг спрашивает:

– Зачем же вам с другом тогда мои изобретения? Зачем вам «лучи смерти»? – он тяжело дышит и даже пытается приподняться с кресла, однако сил ему не хватает. – Вы американцы?

– Нет. Мы из страны, которой пока нет на карте, но через пять лет её провозгласят. И её название – Израиль. Государство, в которое начнут съезжаться евреи, уцелевшие во Второй мировой войне…

Пристально разглядываю измождённое лицо Теслы, но оно бесстрастно, как восковая маска. Кажется, старик о чём-то напряжённо размышляет, потом тихо говорит:

– Израиль… Государство евреев… Позови сюда своего друга. Всё равно он там ничего не найдёт…

Притихший Георгий молча появляется из спальни и останавливается за моей спиной. По лицу старика пробегает судорога, и он тихо просит:

– Я отдам всё, что вам нужно, только положите меня на кровать. Мне очень плохо. Я устал…

Осторожно переносим его почти невесомое тело и укладываем на подушки, заботливо накрываем тонким одеялом и даже пытаемся прикрыть окно в спальне, однако Тесла отрицательно машет рукой:

– Не надо, не закрывайте, а то голуби не смогут залететь… И ещё попрошу: разденьте меня, только носки оставьте, а то ноги очень мёрзнут… Ключи от сейфа в кармане брюк… – И повторяет по слогам, как заклинание: – Из… ра… иль…

9

Я тащу коробку, а Георгий большую стопку папок и бумаг, которые всё время выскальзывают у него из рук и рассыпаются.

– Хоть бы какую-нибудь сумку или пакет найти, – бормочет он, – так ведь ничего у него не было! Не растерять бы…

Несёмся по коридору, но у комнаты прислуги, в которой мы заперли полицейского сержанта, притормаживаю:

– Надо бы парня освободить.

– Да брось ты! – злится Георгий. – Без нас кто-нибудь освободит. А нам надо ещё банк найти и денег раздобыть.

Но я ставлю коробку на красную ковровую дорожку, расстеленную по коридору до самых лифтов, и толкаю дверь в комнату прислуги. Однако там никого нет, лишь скомканные полотенца разбросаны по полу.

– Наверное, сам развязался, – заглядывает через плечо напарник, – надо было посильнее пристукнуть…

У лифта мы застреваем. Каждая секунда теперь кажется часом. Мы напряжённо вслушиваемся, как где-то сверху поскрипывают блоки, наматывая трос, волокущий кабинку, и не сводим взгляда с мелькающих цифр в окошечках над дверями. Лифт словно дразнит нас: останавливается на нижних этажах, натужно поскрипывает, но всё-таки неохотно приближается к нашему тридцать третьему.

– Как думаешь, куда этот сержант делся? – спрашивает Георгий.

– Наверное, за подмогой побежал.

– Вот и я так думаю. Что делать будем? Сейчас спустимся вниз, а там их целая свора. Служебный выход наверняка перекрыт.

– Попробуем обмануть. Спустимся не в лобби, а на этаж выше и, как обыкновенные клиенты отеля, выйдем на улицу через центральный вход.

– С ящиком и пачкой бумаг?

– Ну, а что тут придумаешь? Есть другие варианты?

Георгий снимает куртку, укладывает на неё папки с документами и связывает рукава. Теперь у него получился мешок, который можно закинуть за спину:

– Тоже снимай куртку. В одних рубашках мы сойдём за служащих отеля.

Без куртки меня начинает немного знобить, но я запаковываю в неё коробку. Теперь мы и в самом деле отдалённо похожи на уборщиков, которые выносят мешки с мусором в баки во дворе.

Наконец лифт распахивает перед нами двери, и мы поскорее нажимаем кнопку второго этажа.

Нас встречают уже на выходе. Сначала мы без проблем добираемся до второго этажа, проходим по длинным коридорам до лифтов для постояльцев отеля, где на нас таращит испуганные глазёнки мальчик-лифтёр, едва мы по привычке начинаем говорить между собой на иврите. И только уже в лобби отеля, когда мы, прикрываясь своей ношей, направляемся к широким стеклянным вертушкам на входе, откуда-то из-за пальм в кадках к нам бросается несколько человек в одинаковых серых костюмах и шляпах, почти как у сержанта Кларксона. Видно, все входы и выходы они обложили основательно и большими силами. Неизвестно, что для них важнее: честь мундира или охрана скандального изобретателя, к которому они приставлены. Но выражения лиц у этой публики крайне недоброжелательные.

– Будем пробиваться! Эх, где наша не пропадала! – Георгий взмахивает своим импровизированным мешком, сбивая кого-то с ног, и мчится огромными прыжками к выходу.

Меня тоже кто-то пытается остановить и даже хватает за воротник рубашки, но я пинаю коленом нападавшего, и тот со стоном отлетает в сторону. Мой же приятель, словно тараном, раздвигает преследователей, а когда перед ним неожиданно возникает уже знакомый сержант Кларксон, не удерживается и врезает ему ещё раз свободной рукой в челюсть.

Нам пока везёт, потому что у входа толпится довольно много людей, и все они испуганно расступаются при виде несущегося на них и по-звериному рычащего Георгия. По чистой случайности нам удаётся никого не сбить с ног, и мы выскакиваем на улицу в сгущающуюся темноту даже такой светлой и всегда освещённой Восьмой авеню.

Останавливаюсь в нерешительности, но Георгий одним прыжком подскакивает к только что подъехавшему чёрному автомобилю, из которого выходит приятной наружности дама, а водитель, не заглушив мотор, выскакивает из-за руля и галантно подаёт ей руку. Отбросив парочку в сторону, мой напарник рывком распахивает заднюю дверь и кричит на иврите, уже никого не опасаясь:

– Бросай, Дани, коробку на заднее сиденье и прыгай в машину. Я – за руль…

Преследователи, видимо, не ожидали от нас такой прыти, чем мы и воспользовались. В зеркало вижу, как они разводят руками, вырвавшись следом за нами из отеля, а кто-то уже стоит у обочины и пытается притормозить проезжающий автомобиль, чтобы погнаться за нами.

– Классная тачка! – восторгается Георгий, вжимая педаль газа в пол и не отрывая взгляд от дороги. – Всё-таки шестидесятый «кадиллак» – машинка что надо! Зверь, а не машина!

– Ты и в марках автомобилей разбираешься? – ахаю удивлённо. – Откуда такие познания?

– Эх, чем я раньше только не занимался! – на всякий случай Георгий поглядывает в зеркало заднего вида и удовлетворённо причмокивает. – И в ралли участвовал, пока в аварию не попал, и на стройке рабочим ишачил, и в телохранителях у жены одного банкира трудился в поте лица, а точнее, согревал ей постель, пока муж на стороне с девочками кувыркался. Потом в Израиль подался от греха подальше – а тут выбор меньше…

Минуту мы едем молча, потом не удерживаюсь и спрашиваю:

– А к Габи как попал?

Георгий недовольно косится на меня и грустно выдавливает:

– Долгая история. Пушечное мясо всем нужно. Особенно когда ничем другим не получается заработать на