Острова Теневых Символов. Том 2 - Дмитрий Янтарный

И вот, когда до Оракула, казалось бы, осталось совсем немного — дорогу им преградил ещё один, весьма необычный монстр. Во-первых, пещера, в которой они его встретили, уже сильно отличалась от прочих. Она просто заросла зелёными лианами, и, казалось, не было места, куда бы не дотягивались блестящие зелёные стебли. Во-вторых, по центру заросли лиан стягивались, словно стены, между которыми оставался небольшой проход.

И вот в этом проходе и находился охранявший дальнейший путь монстр. Это был очень крупный доспех из неизвестного чёрного металла с золотыми узорами. Его шлем венчали крепкие рога, а в руках был огромный, размером едва ли не с него самого клинок. Учитывая, что сам монстр был ростом, как полтора Хима, схватка обещала быть не самой лёгкой.

Но самым удивительным было не это. А то, что и из-под перчаток, и из сапог, и из-под шлема выбивались зелёные стебли. Создавалось впечатление, что эти же самые лианы набились в этот доспех и полностью им управляли. И, таким образом, внимательный Сареф, подметивший эту деталь, не знал, чего им больше бояться: этого доспеха — или же лиан, которыми был забит буквально каждый клочок этой пещеры.

— Извините, — пророкотал доспех, выпрямляясь и взмахивая клинком, разминая затёкшие сочленения, — Оракул сегодня не принимает.

— Ничего страшного, — с мягкой улыбкой хладнокровно ответила Бруминья, — мы по предварительной записи.

— Твоя предварительная запись истекла три года назад, когда ты драпала отсюда, сверкая пятками, вперёд своего медоеда, — хмыкнул доспех, — приятно видеть, что твоя гибкая психика это выдержала.

— Тебя что, Амидал покусал? — спросил монстра Сареф, — почему сегодня каждый недовольный жизнью мужик считает своим долгом спустить на неё всех собак?

— Вероятно, есть причина, — прогудел доспех, поворачиваясь к Сарефу, — тебе ли не знать, парень со свежими шрамами, что в Системе просто так ничего не бывает.

— В этот раз я не побегу, — прошипела Бруминья, — чего бы мне это ни стоило. Всё — или ничего!

— Охотно верю, — кивнул, доспех, после чего ткнул в неё пальцем, — вот только мне всё-таки кажется, что этот наградной знак тебе выдали несколько преждевременно.

— Довольно! — прорычала Бруминья, — что мы с ним болтаем? Доброго слова хотим дождаться? Вперёд!

Сареф с этой мыслью в корне не был согласен, потому что слишком уж разным и вариативным было его взаимодействие с нейтралами. Но сейчас самым благоразумным было заткнуть свою совесть и молча исполнить этот приказ.

— Ну что ж, посмотрим ваше представление, — согласно кивнул доспех. В следующий момент на него с двух сторон налетели медоед Бруминьи, которому хозяйка сейчас придала крупную форму, и хилереми Ванды. Но доспех всего лишь взял меч обеими руками и с огромной скоростью прокрутил его перед собой. И ударная режущая волна отбросила и хилереми, и медоеда, подарив при этом обоим глубокие порезы.

После этого Ванда скорее ради проверки использовала свой яростный взгляд, которым наносила противнику чистый болевой урон. Но энергетический поток оказался просто поглощён доспехом, не причинив ему ни капли вреда. И, в общем-то, даже неважно, поглотил его доспех — или лианы, питавшие его силы. Боли в таком виде не боялся никто из них.

После этого вперёд вышел Красс. Он два раза ударил спату и огнестрел друг о друга, после чего метко выстрелил доспеху точно в шлем. Тот покачнулся — и молниеносно ответил выпадом клинка. Красс остался на месте: между ними была дистанция почти в двадцать шагов, и доспех при всём желании не мог бы до него достать. Но, как оказалось, суть его атаки была не в этом. Когда клинок достиг максимально возможной к Крассу точки, с него сорвался тёмный луч, который продолжил движение и ударил Красса прямо в плечо. И его шкала стресса скакнула сразу на 25%.

— Осторожнее, — ехидно посоветовал чувствовал ему доспех, — если я не могу достать до тебя мечом — это не значит, что ты находишься в безопасности.

Дальше атаку подхватила Ванда. Не желая рисковать своим хилереми против такого грозного противника, она вызвала его в форме двух лап, которые сейчас пытались достать до доспеха. И после пары ударов доспех неожиданно перебросил свой огромный клинок в правую руку, а левую резко поднял перед собой, согнув в кулак. И мгновение спустя из-под земли, где стояла Ванда, вырвались несколько чёрных призрачных рук, которые схватили её за ноги и попытались свалить на землю. Та поспешно отскочила в сторону. И здесь была та же проблема, что и с Крассом. Она получила от этой атаки едва ли 20 единиц урона, что с её уровнем здоровья было мелочью. Вот только и уровень стресса у неё тоже скакнул сразу на 20%.

Дальше в тандеме выступили Сареф и Ансильяш. Первый бросился вперёд, при помощи Игнаримха отбивая удары огромного клинка. Благо в режиме Одержимости ему хватало на это Силы. А когда доспех совершил особенно мощную атаку, едва не свалив Сарефа на землю — Ансильяш позади него сотворил мощную струю холода, которая Сарефу с его иммунитетом к этой стихии восстановила здоровье и придала сил, а вот сам доспех сделала хрупким. Сразу после этого Сареф нанёс в корпус доспеха 3 мощных удара Игнаримхом… и после третьего по нему пошли трещины.

Доспех взревел — и его рёв отбросил Сарефа в сторону. А вот Ансильяшу досталось больше: на него с потолка обрушилась целая прорва лиан, которые схватили его и принялись опутывать и душить, нагнетая бедному стревлогу стресс с огромной скоростью. Сареф раздумывал недолго:

Тёмная Фаза!

Обернувшись тёмным сгустком, он ринулся к Ансильяшу и, захватив его с собой, унёс из ловушки. И когда его сознание на мгновение соприкоснулось с сознанием стревлога — Сареф едва не сошёл с ума от целой прорвы противоречивых чувств, которые раздирали бедного Ансильяша каждую секунду. Гордость, унижение, радость, чувство долга, ответственность, отвержение, обида… и посреди всего этого безумного коктейля — крохотный росток надежды на что-то новое и важное…

Но Сареф не успел разобраться в этих чувствах. Да и Ансильяш, казалось, догадавшийся, что Сареф сейчас коснулся его разума, разъяренно посмотрел вверх.

— Проклятые лианы! Да они тут везде! — прорычал он, после чего повернулся к Ванде, — ну ка, девочка, подсоби мне