Брелок желаний - Георгий Александрович Егоров

1571 год. На холме у Плоцка строят башню.

Землекоп вынимает из земли гладкую чёрную капсулу. Думает, часть мундира или пуговица. Продаёт утварщику за два медяка. Тот везёт в Варшаву, где вещь попадает аптекарю. Аптекарь использует её как пресс для сургуча. Через два года умирает от чумы. Брелок переходит в казну, лежит ещё сто лет.

1804 год. Польский коллекционер пуговиц получает ящик с археологическим мусором. Среди предметов — брелок без маркировки. Записывает в блокнот: «Современная подделка? Без знаков. Подозрительно гладкий». Бросает в ящик с дубликатами. Там он лежит почти век, пока не попадает внучке — своевольной девочке, сбежавшей в деревню в 1902 году. Она играет с чёрным предметом, потом теряет его.

1956 год. Рабочие разбирают пол в старом доме. Находят «пластиковую штуку». Один думает, что часть советского прибора. Передаёт брату — технику. Тот жмёт кнопку, светит фонариком, кладёт в ящик. Там лежит тридцать лет.

1989 год. Режим падает. Дом разбирают по кирпичику. Брелок оказывается среди хлама. Кто-то покупает его на блошином рынке.

2015 год. Молодой историк Кароль Козинский покупает чёрную вещицу. Думает, кнопка тревоги советского образца. Несколько лет держит на полке, потом бросает в ящик.

— Никакого смысла. Просто кусок пластика.

Май 2020 года. Кароль живёт в доме покойной тёти — облупленном, скрипучем. Пишет никому не нужную рукопись. Разбирает бумаги, находит брелок. Чёрный, с красной кнопкой. Помнит с детства. Всегда был при нём. На столе — письмо из банка «KasaPlus» о выселении через тридцать дней. Кароль устал спорить. Берёт брелок, направляет в окно на припаркованную машину, говорит: — Сдохни, тварь. Механически, без надежды.

Через два дня банковский сотрудник, вручавший уведомление, погибает — кирпич с крыши бизнес-центра. Новый фасад, ни единого изъяна. Кирпич.

Кароль не сразу связывает. Но сомнение появляется.

Эксперимент. Через неделю его задерживают по подозрению в поджоге. Сгорели документы по делу. В участке он сидит с брелоком в руке. Говорит шёпотом: — Я ни в чём не виноват. Через десять минут отпускают. Ошибка, документы найдены. Камеры не зафиксировали. Свидетели отозвали показания. На улице дождь. Кароль нажимает кнопку: — Пожалуйста, пусть будет горячая сосиска. Подходит торговец.

— Пан Козинский? Как всегда, с горчицей? Кароль не заказывал. Сосиска горячая.

Восхождение. Тестирует брелок. Осторожно. Методично.

— Прекратись, дождь. — Пусть автобус приедет вовремя. — Пусть сосед перестанет играть на трубе. Все сбывается. Не чудо. Мир подправлен.

Рискует дальше. — Должность в министерстве культуры. — Вернуть родовой дом. — Лауреат гуманитарной премии. Всё сбывается через суд, бюрократию, везение.

Кароль меняется. Кашемировое пальто. Редкие, весомые слова. Интеллектуал новой формации. Приглашения в кулуары власти, журналисты за цитатами.

Он смотрит на брелок и думает: «Ты не исполняешь желания. Ты корректируешь мир. Ты ставишь всё на место».

2022 год. Кароль не просит. Приказывает. Счёта растут быстрее инфляции. Его слово решает судьбы. Министры дрожат. Судьи слушают. Политики кланяются. Охрана — бывшие солдаты спецназа. Вилла — крепость. Он — государство. Тень за спиной. Один намёк — реформа тормозится. Одно слово — инвестиции идут в нужный квартал. Взгляд — карьера оппонента ломается на утреннем шоу.

Он не злой. Он просто правил. Брелок всегда при нём. На цепочке, на шее. Не на виду. Точен, холоден, без эмоций.

2025 год. Его называют гением бюрократии, демоном цивилизации, управляющим историей. Конспирологи строят теории. Граждане шепчутся. Журналисты боятся. Кароль — не человек. Легенда.

Брелок ARX-Δ6 всё такой же чёрный. С красной кнопкой. Немного тёплый. Ждёт следующего прикосновения. Следующей эпохи.

ГЛАВА 15 «ПОЛЬША»

Решение отложить поездку в Польшу на неопределённый срок похоронили почти мгновенно. Само слово «отложить» у Пайки вызывало нервный тик. Вылет назначили на завтра, точнее — на самое утро.

Пайка взялась за самолёт с хирургической точностью: согласовала слот, оформила разрешения, утвердила маршрут. К середине следующего дня наш борт уже набирал высоту, отрываясь от Москвы. Впереди была Варшава и нечто, что в путеводителях не встретишь.

— Наш объект — Кароль Козинский, — начал Боб, разворачивая ноутбук так, чтобы все видели экран. — Человек с обложки Forbes. Армия охраны, куча бабла. Его особняк — это крепость, неприступная как старый замок. Я влез в систему видеонаблюдения. Шансов ровно ноль. Везде охрана. И не из супермаркета, а профи высшего класса.

— Но не высочайшего, как ты, — лениво вставил Григорий, свернувшись клубком на диване. Его, похоже, ни крепости, ни деньги, ни статус господина Козинского не волновали от слова совсем. Он методично месил лапами подушку, подготавливая себе место для сна.

— Пока летим, подумаю, — не обращая внимания на сарказм, продолжил Боб. — По прилёту предложу план.

— А куда ты денешься, Бобик? — хмыкнул Григорий. — Мы тебя не просто так возим и кормим. Чтобы ты такие задачки вскрывал, как орешки. Три раза — и дело сделано.

Боб промолчал, надел наушники — с тем самым логотипом укушенного фрукта — и принялся печатать с такой скоростью, что казалось: у него нет ни минуты на лишние слова.

— А я смотрю, вам, молодёжь, всё равно, что мой Бобик сказал, — продолжал Григорий, не переставая месить подушку, будто массаж улучшал когнитивные функции.

Мы с Пайкой в этот момент, наконец, отлипли друг от друга — вернее, от долгого поцелуя — и посмотрели на кота.

— Ты что-то сказал, Гриш? — спросил я. Пайка прижалась щекой к моему плечу и улыбнулась.

— Я сказал, что это дело — не прогулка по Кракову, — деловито ответил он. — Нам нужно проникнуть в дом человека, который фактически управляет Польшей, и забрать у него магический брелок. Забрать, потому что добровольно он его не отдаст. Не тот типаж.

— Ну, Гриш, не ворчи. Боб что-нибудь придумает, — отозвалась Пайка и,