Лето, пляж, зомби. Окталогия - Наиль Эдуардович Выборнов

Боевые мутанты? И такое существует?

Снова вспышка памяти. Здоровенная лоснящаяся туша, которая прет на меня. Огромные буркала, смотрят прямо в душу, широкая открытая пасть, которая тянется от одного уродливого уха до другого. АК-12 в моих руках, и я разряжаю в нее весь магазин, а она не останавливается…

Да, боевых мутантов реально использовали. Продукты высоких научных трудов. И на нашей стороне такие были. Причем, что-то подсказывало мне, что они использовались во всех средах: были и подводные, и наземные и даже воздушные.

Но это… Нет, это что-то другое.

— Чувствуешь, как пахнет? — спросил я. — И жижа эта желтая, такая же, как у других мертвяков. Что-то подсказывает мне, что недавно эта тварь была нашим соотечественником.

— Думаешь? — усомнился Степаныч.

— Уверен, — ответил я. — Я давно заметил: одни зомби быстрее других. Скорее всего те, кому много побольше пищи досталось. А тут мертвечиной воняет, значит, мы где-то труп найдем. И, скорее всего, он его сожрал, а потом превратился в что-то такое.

— Тебе лучше знать, — старик пожал плечами. — Я с самого начала почти все время бухал в гараже, и с зомби особо не виделся. Разве что первые пару дней.

— Ладно, — решил я. — Оно мертвое, и больше нас сожрать не пытается. Пошли дальше посмотрим. Но надо осторожнее быть, а то мало ли, вдруг здесь еще такие есть.

Мы двинулись дальше, прошли через убежище и оказались в небольшом коридоре, который вел в технические помещения. И здесь вонь стала гораздо сильнее, совсем уже тошнотворной. И я уже понял, что мы там увидим.

Вошли и сразу же наткнулись на… Судя по всему, тут валялось целых два трупа, по крайней мере именно столько объеденных голов мне удалось насчитать. А так идентифицировать было гораздо сложно, потому что они были практически полностью съедены. Кости разбросанные, а местами даже раздробленные, будто кто-то разгрыз их зубами, чтобы выжрать костный мозг.

Черепа были пробиты, но не совсем понятно оказалось: это потом их разбили, чтобы внутрянкой полакомиться, или перед этим. Хотя, наверное, перед этим, иначе…

— Вот теперь все стало понятно, — проговорил я. — Он наткнулся на два трупа, и сожрал их. Вот и все. Стал быстрее, сильнее, а потом превратился в вот такую тварь.

— А почему тогда он здесь сидел? — спросил Степаныч. — Почему наружу не вырвался?

— Потому что он света боится, — осенило меня. — Когда я на него фонарем светил, он явно тормозил. А выходит, наверное, ночью, охотиться. Поэтому-то никто таких тварей до сих пор не видел. Зомби ночью активнее становятся, вот мы и сидим по домам.

— Ладно, пошли дальше. Проверим тут все, а потом в схрон.

Лицо у него в свете фонаря было зеленым, он сам по цвету кожи от зомби не особо отличался. Но не блевал. А я… Вроде не чувствовал ничего особенно, даже к горлу не подкатывало.

Двинулись дальше, проверяя комнату за комнатой. Запас одеял какой-то в одном месте, в другом — место под генератор, провода из стены торчат. Но сам его утащили и вывезли. Как, интересно, он же промышленный, дизельный? Но все равно унесли. Хотя тут ничего удивительного, если сильно захотеть, то можно и слона из зоопарка спереть.

В третьем — какой-то хлам валяется, будто склад. А потом мы добрались до последней двери, и Степаныч приободрился.

— Там склад, — сказал он.

И вот это было проблемой, потому что створка была монументальной, и как открыть такую дверь без ключа, я понятия не имел. Фомкой ее не поддеть, да и скорее инструмент сломается. Взрывать нечем попросту. Тут направленный заряд тротила нужен, чтобы замок выбить, а перед этим засверлиться по-хорошему. А у меня ничего такого нет, хлопушки из пороха от фейерверков тут не подойдут.

Я все-таки потянул на себя дверь, и она немного приоткрылась, но тут же застряла. Я рванул сильнее, и понял, что ее что-то удерживает с той стороны.

А потом в створку ударили. Один раз, второй, третий. Кто-то словно лупил в нее ладонями. И вопроса, кто именно, тут не стояло. Еще один мертвец, вот и все.

Мы со Степанычем переглянулись. Я потянул на себя створку, что было сил, и увидел, что она удерживается с той стороны веревкой. А в нос ударила уксусная вонь, резко перебившая запах мертвечины.

— Там есть тварь с той стороны, — проговорил я.

— Нам все равно туда, — пожал плечами старик. — Стволы там.

— Хорошо, — я выдохнул, оглянулся.

Вроде в убежище больше никого и нет, это однозначно, но все равно страшно. Помещение темное, да и тварь эта, которая снаружи лежит. Никакой шумовой дорожки, характерной для фильмов ужасов, только тишина. Но она такая… Мертвая.

— Там веревка, — сказал я. — Перережь ее аккуратно и открой дверь. Я встречу того, кто внутри.

Степаныч посмотрел на меня, но вопросов никаких задавать не стал. Я отошел шагов на пять, встал, вскинув карабин. Он вытащил нож, просунул лезвие, зацепил им веревку. Несколько секунд ничего не происходило, а потом в дверь снова ударили.

Если бы на его месте был Валера, то он наверняка выронил бы нож. Но старик только выматерился едва слышно, после чего убрал режик, взялся за дверную ручку и отошел на шаг в сторону, после чего рванул на себя створку.

Внутри оказался зомби, самый обычный мертвяк, разве что одетый не так, как большинство, а в комбинезон-горку. Он как раз замахивался для очередного удара, а когда полотно вдруг исчезло, завис. Я же нажал на спуск.

Карабин грохнул, на этот раз чуть погромче, помещение-то меньше. Тварь свалилась на пол. Заглянув в помещение, я удостоверился, что там больше никого нет. Зато имелся пяток деревянных оружейных ящиков.

— А… — проговорил Степаныч. — Это Леха. Один из тех, кто по этой теме со стволами работал. Остальные, скорее всего, тоже из них. А что с ним стало-то?

Я подошел к трупу, перевернул его на спину и оттащил в сторону. Никакой брезгливости при этом не почувствовал. Вирус через прикосновение не передается, главное потом — руки помыть. А остальное — ерунда. Что-то подсказывало мне, что и не в таком дерьме раньше приходилось ковыряться.

— Укусили его, — я показал пальцем на рану на шее. — Сильно. Забежал в комнату, заперся, но сделать уже ничего не успел, умер. А потом воскрес.

— Понимаю, — кивнул Степаныч. — Ну что ж, пойдем посмотрим, что нам там оставили.

Я двинулся в помещение, старик