Подземелья Лондона - Джеймс Блэйлок

Отыскав без особого труда дорогу к отделению электротерапии, Сент-Ив представился седовласой драконице за маленьким столиком, выглядевшей воплощением запрета. Он убедил ее, что является партнером доктора Ламонта Пулмана, доброго друга доктора Килнера. Доктор Килнер, сообщила ему суровая дама, работает в своем кабинете и обычно остается там за полночь. Кабинет тут, совсем рядом. Сент-Ив нашел его, постучал в дверь и, войдя, представился. Кабинет был завален бумагами, книгами и множеством деталей электрической машинерии — настоящее рабочее место человека, не знающего отдыха в совершенствовании вещей.

— Профессор Сент-Ив? Конечно же, — сказал Килнер, пожимая его руку. — Знаю ваши работы — или по крайней мере часть их. Читал с огромным удовольствием недавнюю статью о пиповых лягушках.

— Так вы натуралист? — спросил Сент-Ив.

— Не дерзну назвать себя так, — ответил Килнер. — Боюсь, слишком много времени отнимает у меня моя собственная работа. Я просто дилетант, сэр, когда это касается мира природы. Но чем могу быть вам полезен сегодня? Вы ведь, без сомнения, добирались сюда из Кента с некоей особой целью.

— Мне бы действительно хотелось спросить вас об этом необыкновенном осколке цветного стекла, — Сент-Ив достал тонкий кусочек лиловой линзы, найденный доктором Пулманом в домике Сары Райт.

Доктор Килнер поднес его к электрической лампе и стал изучать.

— Могу я спросить, где вы его нашли?

— Он был обнаружен доктором Пулманом на полу скрытого в лесах жилища, в Кенте — точнее, в Боксли-Вудс. В доме была убита женщина, а это одна из загадочных улик.

— Каким образом убита, сэр?

— Голову отделили хирургически, операция проведена явно при ее жизни. У нее была репутация колдуньи, доброй колдуньи, если точнее — женщины колоссальных экстрасенсорных способностей. Пулман обнаружил этот осколок стекла под вскрытым полом в очень труднодоступном месте. Я полагаю, убийца сам нашел бы его, имей он достаточно времени для поисков.

Килнер спокойно, но очень внимательно смотрел на Сент-Ива.

— Но ведь рядом не нашлось никаких очков, так? Только этот осколок разбитой линзы?

— Именно так. Если очки имелись, их наверняка забрали. Вы ведь узнаёте это, не правда ли?

— Конечно. Ее изготовил я.

— Пулман так и решил. Он рассказал мне о ваших экспериментах с человеческой аурой, которые еще два дня назад казались мне умеренно эксцентричными.

— Ничего эксцентричного в них нет, уверяю вас. Человеческое тело вырабатывает энергию в форме невидимого света. Такие линзы дают возможность увидеть этот свет. Свойство его, проще говоря, в том, что он позволяет судить о телесном и духовном здоровье индивидуума, по крайней мере, я так полагаю. Моя идея в том, что можно разработать набор линз, которые дифференцируют различные состояния: болезнь и здоровье, преступные намерения, или то, что обычно именуют любовью, или творческие способности. Колодец очень глубок, профессор, а я промерил только поверхностные воды. Сказать, что многое еще предстоит изучить, означает сильно преуменьшить проблему. Сложность человеческой ауры легко может оказаться родственной сложностям человеческого разума.

— Сталкивались ли вы когда-либо с человеческими существами, имевшими врожденную способность видеть эти ауры и получать к ним доступ? Людей, которым очки не нужны?

— Мне не приходилось, и я не верю, что такие существуют. Почему вы спрашиваете?

— Дочь убитой женщины — девочка, очевидно слепая в обычном смысле слова, — считается способной видеть эти ауры и понимать, что они означают. Она может… видеть и другими способами, чему нет научных объяснений.

— Мне бы крайне хотелось встретиться с нею.

— Она очень редко говорит, и только с теми, кому особенно доверяет. Меня уверяли, что она немая, пока мне не сказал иное человек, с которым она постоянно беседует. По-видимому, она может общаться с животными, как ни фантастично это звучит. Она также считается человеком-водоискателем невероятной мощи — крайне чувствительная девочка Она защищается от земных эманаций, надевая обувь со свинцовыми подошвами.

Теперь Килнер пристально вгляделся в Сент-Ива.

— Вы ведь разыгрываете меня, сэр, с этими колдуньями и лозоходцами?

— Ничуть, — отмел подозрение Сент-Ив. Разумеется, я не видел все это своими глазами, но того, что я видел, довольно, чтобы утратить дар речи.

— Тогда я повторяю, что очень хотел бы побеседовать с нею, если она будет склонна к этому. Она может добавить многое к тому малому, что я знаю о человеческой ауре.

— Вы уже опубликовали свои результаты, не так ли? — спросил Сент-Ив.

— Нет, сэр. Результаты предварительны — вероятно, понадобятся годы, чтобы созрели объективные плоды. Сами эти линзы в процессе постоянного совершенствования. Химические ванны, которыми они окрашиваются, часто крайне ядовиты, а химикалии для них раздобыть трудно. К тому же следует принять во внимание, что сами эти исследования никак не связаны с больницей, так что они представляют собой едва ли больше, чем разновидность хобби. Мне лишь недавно удалось рассчитать линзы, которые хоть как-то пригодны.

— Кто-то надел пару линз, чтобы воспользоваться ими, когда совершал убийство, — это факт. Видимо, сначала он провел допрос, вероятно, предварительно одурманив свою жертву беленой, и, похоже, воспользовался линзами, чтобы обследовать ее во время допроса. В любом случае я предполагаю, что он либо изготовил собственные линзы, либо одолжил пару у вас.

— Украл у меня, если быть точным. Я, конечно, никогда не одолжил бы ему их, и он это прекрасно знал. У него не было никакого права использовать их.

— У «него», говорите вы? Так вы его знаете?

— Разумеется. Когда-то он был моим помощником. У него был патологический интерес к электрической стимуляции мозга, особенно шишковидной железы и разных слоев коры, включая зону памяти. Он убедил себя, что шишковидное тело — это центр второго зрения. В мистических учениях его часто называют «третьим глазом». По-моему, он остро заинтересовался вашей так называемой колдуньей и ее дочерью. Его эксперименты над человеческим мозгом — извращения, равноценные дьявольщине. Я не могу поддерживать грязное дело трепанирования черепов живых пациентов просто для того, чтобы тыкать в ткани мозга электродами. Он уверен, что экстрасенсорные способности, как вы их охарактеризовали, — результат повреждений мозга, а значит, электрохирургия способна создать их. Это уже выходит за любые мыслимые пределы. Честно говорю вам: это я сделал так, чтобы он покинул больницу. Сожалею лишь, что не располагаю достаточными свидетельствами его недозволенной деятельности, чтобы привлечь Скотланд-Ярд.

— Вы сказали, он украл пару очков для ауры? Вы в этом уверены?

Килнер поднял осколок линзы к свету и внимательно его изучил.

— Да, полностью уверен. Он украл несколько пар — нескольких разных типов. Разные химические ванны, понимаете? Но именно эти, густо-фиолетового окраса, дают сейчас наиболее интересные эффекты. Еще он стащил мои записи из того самого стола, что вы видите перед собой, — те, до которых смог добраться. И доказать я этого не смог. Просто однажды вечером значительная их часть исчезла из моего кабинета. Я разгневался и обвинил его, однако ему хватило наглости расхохотаться, признавая это, и лицо у него было совершенно сатанинским. Он заверил меня, что отныне будет все отрицать.