Создатели монстров - Марат Александрович Чернов

Волков гордо выпрямился во весь рост:

— Да, это правда! Эти ублюдки считают себя умнее других, а таким, как я не дают и глотка свежего воздуха.

— Я знал, что встречусь с тобой. Поверь, удача нам улыбнётся, если ты пойдёшь мне навстречу. Я помогу тебе убрать с дороги всех твоих врагов, и знаешь, кто будет первый?

— Кто? — с жадностью спросил Степан. — Кто он?

— Прошу тебя, исполни нашу просьбу, — мальчик снова указал на пуповину.

Волков не стал долго медлить, быстро собрал нужные инструменты, ввёл местную анестезию и сделал эту не столь сложную для него операцию буквально за пять минут. Его странные пациенты перенесли её спокойно и безмолвно, словно вообще не чувствовали боли. Несмотря на видимое неудовольствие маленького альбиноса, Волков не преминул позаботиться о мерах собственной безопасности, посадив его мохнатого и зубастого братца на цепь — острые клыки, торчавшие из пасти гиеноподобной твари не вызывали в нём особого доверия.

— Ну и кто он, мой враг? — спросил Волков, когда всё было кончено.

— Он скоро зайдёт к тебе в гости. Он ужасный сплетник и поверь, может помешать нашему сотрудничеству. Стоит ему узнать о том, что ты сделал, и твоей и без того шаткой карьере придёт конец.

— Петро? — догадался Волков. — И что мне делать? Не стану же я…

Альбинос выразительно перевёл взгляд в сторону, указав на печь. Мальчик, аккуратно перевязанный после операции, сидел на металлическом столе, беззаботно болтая ногами в воздухе, однако он совершенно не был в тот момент похож на тех детей, кто в его возрасте играет в игрушки. Мохнатая тварь к тому времени очнулась и, почувствовав на себе ошейник и прочную цепь, ощетинилась и попыталась сбросить её с себя, но не смогла это сделать и громко пугающе взвыла.

— Или он, или Мы, — с удивительной для детского голоса твёрдостью произнёс альбинос. — Разве ты не понял, что сейчас решается и твоя судьба? Знаю, что ты в сомнении, но я могу тебе в этом помочь. Смогу ли я убедить тебя, если расскажу несколько событий из твоей жизни, о том, чего не знает никто, кроме тебя. И тогда, может быть, ты поверишь, что нам стоит довериться…

Вечером Волков подготовился к встрече, но всё его нутро трусливо дрожало при мысли о том, что он собирается сделать. Он долго нервно мерил шагами помещение крематория, стараясь не смотреть на печь. С одной стороны было так просто избавиться от красноглазого и его мохнатого жуткого друга, но всё сильнее им овладевала одна мысль, что эти двое, возможно, неспроста появились в его жизни. Он бы хотел предвидеть всё, что случится в дальнейшем, но прежде он должен был решить дилемму: остаться ли ему тем, кем он был, или попробовать всё изменить, рискнув своей жизнью.

«Он твой враг, — настырно звучал голос красноглазого дьяволёнка-искусителя у него в мозгу, — или он, или мы!»

«Да кто он такой, этот Петро!» — вторил ему другой голос, принадлежавший уже не альбиносу, а тому второму Я, которое дремало где-то глубоко в его сознании, но теперь очнулось и заголосило так упорно и назойливо, как никогда ранее.

Один из этих, кто упрятал его сюда, точно в карцер. Один из тех, кто снабжает его далеко не лучшей работой и хуже того, следит за тем, чтобы он её исправно выполнял, а если не выполнит, то уж будьте уверены, настучит без зазрения совести. Вот оно, то звено, которое навсегда удержит его в этой беспроглядной рутине, если он не предпримет ничего в ответ.

Нет, уж простите, но разговор предстоит серьёзный! Волков не стал бы клясться на крови, что в этот вечер он поднимет руку на своего коллегу по грязной работе, но на всякий случай припрятал в тени металлического стола для секций всё самое тяжёлое, прочное и остро заточенное, что смог найти в близлежащей подсобке. Это были необходимые вещи на случай пожара: лом, лопата с киркой и несколько молотков. Красноглазого и его мохнатого «братца» он спрятал там же, в небольшом тёмном помещении, как ему показалось на тот момент, самом укромном для этих двух поразительных существ.

Ему пришлось ждать недолго, когда он услышал шаги Петро, отдававшиеся в тишине крематория гулким эхом, но через секунду Степан обомлел — такого поворота событий он не ожидал. Петро явился не один, но хуже того, он притащил с собой не кого-нибудь, а собственную пятилетнюю дочь, которая жила с его семьей в общежитии научного объекта.

Намерения Петро были ясны: он сразу шмыгнул к печи и сообразил, что Волков никого не сжигал. Печь была начисто выдраена от золы и холодна, как кафель на стенах. Дочка санитара тихо устроилась на стуле, играя с куклой; девочку как будто совсем не волновало, куда её привели и что она здесь делает.

— Ну что, студент, отлыниваем от дела? — прохрипел санитар, очевидно, крайне недовольный тем, что Волков не выполнил последний заказ. — Почему ты ещё их не сжёг? Это нужно было сделать срочно.

Кулаки Степана непроизвольно сжались, но он ответил, как можно более любезно:

— К чему такая спешка? Может, сперва опрокинем по стаканчику?

— Ладно, — санитар нехотя извлёк бутылку из объёмного внутреннего кармана своей робы и, не глядя на дочь, поставил на стол.

Разлив водку по стаканам, они чокнулись, выпили и расселись по разным сторонам железного стола. Все инструменты, приготовленные Волковым, оказались прямо у него под рукой, но он всё ещё не торопился пускать их в ход.

— Зачем привёл дочь? — спросил Степан, пряча понемногу закипающую в нем ярость за нелепой улыбкой.

— А тебе-то что? — огрызнулся Петро грубо и бескомпромиссно, как всегда во все подобные вечера. — Пусть посмотрит, чем мы тут страдаем, а, может, и поучится. Девать её, видишь ли, некуда, так что извини. Нам она не помешает… Ты лучше скажи, чего тянешь с этими?

— Может, ещё по одной?

— Давай, — недолго думая, кивнул санитар.

В отличие от своего бесшабашного коллеги, второй стакан Волков всего лишь пригубил. Он ожидал, что санитар заметит и возмутится от такого хамства, но, к его удивлению тот, казалось, не обратил на это ни малейшего внимания.

— Ну так чего, может, тебе помочь? — предложил он, заметно подобревшим тоном. — Думаю, ты по молодости просто боишься таких вещей, мандраж берёт, студент. Ничего, привыкнешь!

— Это человек, — коротко ответил Волков.

— Чего? — переспросил санитар. — Ну-ка, повтори, я не расслышал.

— Мы собираемся убить человека. Кроме того, ребёнка. Он такой же, как твоя дочь, ему, может быть,