И грянет весна! - Серослав Амадайн

— Жаль. — пробурчал я возобновляя подъём на галерею. — Хороший был воин! Летопись рода Фортхай о нём не забудет, как и о многих других павших сегодня.

Поднявшись на одну из башен, я бросил взгляд на проход.

«Да брат… Воистину, ты погиб как герой!»

Среди обломков телег и прочего баррикадного хлама, из-под груды кровавых и изувеченных рахских тел, видно было только руку эквилианца сжимающую в смертельной хватке рукоять своего ужасного оружия. Сегодня его меч свершил великую жатву смерти!

Взглянув в низ, я увидел как перекатываются волнами чёрные ряды раханидов. Это уже были далеко не простые низкорослые загонщики рабов и разбойничьих набегов, а настоящие воины расы тёмных. Эти монстры носили металлические шлемы, нагрудники, и вооружены были все как один тяжёлыми даже на вид щитами, обитыми железом. В остальном же раханиды были снаряжены всевозможным оружием на разный лад — от шипованных кистеней, до коротких, широких мечей. И самое что приметилось особенно — доспехи и оружие раханидов были глубоко чёрного цвета.

«Да с такими биться разве что только на танке! А если стрелять, то исключительно из пушек! Есть конечно масса вариантов как с ними справляться, но нужна более тщательная подготовка, время, ресурсы… Которых у меня нет, от слова совсем!… Ммммда.»

Я расстегнул и приспустил штаны:

— Эй вы там, у@бки черножопые! — закричал я вниз и вдобавок лихо свистнул.

На время долбёжка тараном уже шатающихся во всю ворот прекратилась, и на меня уставились уродливые рожи с акульими глазами.

«И всё-таки я прав был — при свете дня у рахов глаза меняются. Видать словно защитный механизм включается от солнца!»

Не став томить ожидающих, я от души и с удовольствием начал опорожнять мочевой пузырь прямо в рожи ублюдкам.

«Фууух!… Поднакопилось однако.»

Рядом полилась вторая струя. Повернув голову, вижу как Хата скептически глянул в мою сторону в район живота, и хмыкнув, с довольной рожей отвернулся продолжая делать дело.

— Чё ты хмыкаешь, громила! — стряхивая на беснующихся внизу рахов последние капли, я спрятал «младшенького» в штаны. — Вообще-то, я только что побывал в ледяной воде Янвы, если что!

Хата важно закивал повторяя за мной процедуру окончания мочеиспускания, и отвернулся в сторону пряча ехидную ухмылочку.

— Мой-то член для девушек, а твоим только коней е#ать! — буркнул я и сплюнул вниз. — Пошли, коне#б, а то всё веселье пропустим.

Хата продолжая ухмыляться с прищуром чуть присел, показательно оттягивая мотню и что-то там поправляя:

— Как будет угодно, господин анай! Как будет угодно…

А внизу в это время униженные раханиды впав в бешенство с удвоенной яростью принялись долбить в ворота всем чем попало.

Все собравшиеся перед воротами готовы были принять последний бой. На стенах не осталось никого, ибо смысла в этом уже не было. Главный бой будет здесь. Люди и тангоры заняли места согласно плану. Кто-то бы наверное поставил копейщиков и ополченцев с рогатинами перекрыв проход в воротах, но я отказался от этого. Добрых копий у нас кот наплакал, а рогатинами так и вовсе только если в морды им тыкать. Порубят эти черти людей да и только! А так, посмотрим что выйдет из затеи с горак нудуш. Опосля, подожмём с флангов, да ударим по центру конными. Больше здесь сделать мы ничего не сможем.

Ворота с треском и грохотом приоткрылись, раздвигая остатки баррикады.

Я кивнул тангорам и те, разложив по направляющим желобам специальной конструкции клины, начали нараспев читать молитву Айдануну. Люди не понимали что происходит и только недоумевающе смотрели на всё приготовления. По толпе прокатился возглас удивления, когда заговорённые клинья засветились голубым цветом.

Судольф неодобрительно покачал головой, а его тангоры хмуро взирали на всё это дело. Однако мешать никто из них не стал. Все понимали — бой будет кровавым, и вполне вероятно последним для каждого из нас.

«Недолго моё правление продлилось, недолго… Но всё равно — я благодарен в какой-то мере судьбе, что она показала мне новый мир из моих фантазий. Жестокий, суровый, бескомпромиссный и несправедливый, но вместе с тем яркий, волшебно-сказочный, и наверняка интересный, наполненный бесконечными тайнами и чудесами. Вот чем меня на самом деле зацепил Акливион!»

Створки рухнули, и рычащая в своей ненависти ко всему живому толпа раханидов вломилась в город!

Я шагнул на середину дороги и призывая к битве поднял меч, словно бросая вызов. За спиной загудели монотонные голоса тангоров. Рон со своими людьми с одной стороны, и Хорст со своим отрядом с другой, навалились с боков копьями и рогатинами на раханидов. Но те, почти не обращая внимания на их потуги, устремились вперёд, прямо на меня.

— Пли! — дал я отмашку и кубарем откатился в сторону.

Раздалась череда громоподобных звуков, и в толпу раханидов словно выстрелили из крупного калибра трассерами! Заговорённые клины прошивали первые ряды врага насквозь, а вторым, и третьим доставалось так, что куски плоти и крови разлетались в стороны будто от взрывов. Раханиды заколебались теряя темп, но лишь на мгновение. Визжа словно вепри, тёмные снова ринулись в бой. Тангоры успели сделать ещё несколько выстрелов, и отбежали в сторону, оттаскивая установку.

«Ну всё. Баста карапузики, кончился танцы!»

Вдруг, где-то с северной стороны раздался певучий звук трубящего рога! В рядах раханидов не успевших втиснуться в тесный проём ворот началась непонятная суета и крики. Те что с такой яростью прорвались минуту назад в город, стали быстро отступать назад, спеша выйти наружу. Началась толкотня и свалка.

— Что происходит? — Сарана в недоумении, впрочем как и все остальные, смотрела вслед отступающим тварям подъехав ко мне поближе. Мгновение назад мы готовы были верхом ворваться в драку для последней зарубы.

— Да без понятия. — честно ответил я ей.

Тут певучий звук рога пропел ещё раз, уже гораздо ближе, и сопровождался он непонятным то ли гулом, то ли топотом. Ему ответил мрачный рог рахов, а потом раздался звук который ни с чем не спутаешь… Звук врезающейся в щитовой строй конницы, мчащейся во весь опор!

— Кто-то пришёл нам на помощь! — сам не веря своим словам произнёс капитан Рон.

— Да, и они сейчас рубятся у ворот, а мы стоим раскрыв рты! — сдерживая храпающего жеребца под собой, пробасил Хорст.

— Растащить завалы в воротах!!! — опомнился я. — Быстрее, быстрее!!!

Люди сперва с опаской, но потом всё живее принялись оттаскивать сорванные и развороченные створки ворот, трупы раханидов и остатки развалившихся телег. Едва путь был очищен, я скомандовал:

— Конные, за мной! Пехота следом!… Во славу Рода и севера! За Турию и Хайтенфорт! В атаку!!!

Разогнавшись до приличной скорости мы влетели во фронт раханидскому строю разбивая им боевые порядки, и отчаянно принялись рубить их по чём зря! Не было никаких там тактик и правил ведения боя верхом. Рубились все как только могли и умели. Даже Сарана участвовала в этой свалке! В какой-то момент один из раханидов срубил таки мою лошадь, и дальше уже пошла драка с мечом и щитом на ногах. Своим напором, в купе с атакой неизвестных всадников пришедших так неожиданно на помощь, нам удалось разбить плотный строй раханидов. Теперь битва рассеялась на бо́льшую площадь и шла уже между горящими домами за городом. Рахи понимали, что отступать им бессмысленно, и сражались стойко, идя до конца.

Вдруг я услышал то, что вселило мне в сердце не просто надежду и веру в победу, а то радостное чувство, когда ты вдруг неожиданно становишься воодушевленный до такой степени, что хочется петь прямо в бою!

Вокруг носились на лошадях какие-то всадники без опознавательных знаков, и рубили, кололи рахов длинными копьями. Но не это было главным, а лёгкие толчки использования Силы и…

— Чудан!!! — раздался звонкий лязг удара. — Кулак ярости! — последовала серия хлопков и крики боли рахов.

В тон ему вторил другой голос:

— Уширо!!! — из-за угла горящего дома вылетел и упал в грязь корявый раханидский шлем. — Удар коня! — раздался чёткий звук удара и покосившийся от пожара домишко дрогнул и стал разваливаться.

Я не веря