Вампиры тут лютые 1 - Тони Марс

крови было уже тошно, и даже не оттого, что попаданец привередливая эгоистичная скотина, которая жаждет разнообразия меню в их военно-полевых условиях. А потому что… ну не воспринималась сейчас кровь как нечто, что вообще можно взять в рот.

На раненых — кровь, на простынях, на бинтах, на земле, даже кое-где на стенах шатра. Стойкий запах лекарств и зелий, перебивающий остальные, и вполне себе живые пациенты с богатым внутренним миром нараспашку. Во всех смыслах.

И когда кровь, к которой и так с трудом себя приучил, возникает в подобном контексте, что-то не очень аппетитно. А работать надо, и мана для заклинаний нужна, но не давиться же в самом деле?

— Опять ниче не жрал? — сварливо произнес Демид, заместитель Ракхама, — Вот вроде из этих, а мозгов нет! — и снова огрел клюкой.

Степан успел увернуться, потому что сейчас никакого эффекта неожиданности не было.

Демид, к слову, был самым опытным из врачей-переселенцев, которых приобрел клан, и раньше был главврачом какой-то крупной больницы, посему считал себя авторитетом большим и неоспоримым даже в другом мире.

И вообще, что какой-то практикант Эринар против замглавы? А Степан, на минуточку, против не был — хотел спокойно делать свои дела, лечить пациентов и, чтоб его никто не трогал. Но Демид любил во всем строгий порядок, что, собственно, очень хорошо для врача, но очень неудобно для Степана.

Потому что порядок этот прежде всего касался лекарей — требовал, чтоб оставались вежливы, учтивы, чистоплотны, изображали из себя бодрых и счастливых, и следили за своим здоровьем и текущим состоянием.

Эринар, коим звался Степан на время учебы, последний пункт без стыда нарушал и толком не ел, в отличие от других вампиров.

— Не могу я. — отмахнулся граф. Не говорить же, что опять вернулся к началу и желудок просто все выблевывает, не воспринимая кровь вообще. Ясно дело, что проблема не в желудке, а в голове, но как с этим быть и что делать, Степан не знал.

Вот вроде уже и не боится крови, нормально на нее смотрит, равнодушен к ее запаху, но пить не может. Совсем.

Оставалось надеяться, что его хватит до окончания обучения, а уж после, через пару-тройку дней, это обострение пройдет.

— Не могешь, как же! Чтоб такие засранцы, как вы, и не могли! Не хочется, через силу пей! — недовольно прикрикнул Демид, — Совсем пораспустился! Хочу, не хочу! Как девчонка себя ведешь!

Степану было откровенно плевать, как он там себя ведет по мнению Демида, но этот хрыщ ведь не отстанет, ещё полчаса мурыжить будет, если вежливо промолчать, кивая, мол, да, вот такой я недобропорядочный гражданин.

— Зачем за зря еду переводить? — сказал вампир, пожав плечами, — Другие голодают, мечтают о куске хлеба, а я все равно все в ближайших кустах выблюю. Пусть лучше другим достанется, чем так пищу переводить.

— Да таких дуралеев ещё поискать! Не можешь сам пить, значит копи, собирай! Вот наступит голод или война, а у тебя запасов впрок будет. — копить кровь, собранную с простыней и бинтов, Степану чисто из брезгливости не хотелось. Зачем, когда у него целый пункт приема в Каморфе, где без всякого привкуса тряпок и спирта нормальная разливная кровь на любой вкус?

— Когда начнется война, уж мы-то, — коротко мотнул головой, подразумевая остальных вампиров, — без еды точно не останемся. А сейчас времена голодные. — и вернул взгляд к пациенту, давая понять, что разговор закончен.

Раны несерьезные, легкое сотрясение, пару глубоких царапин, да один порез. Самая большая проблема этого пациента — алкоголизм. И судя по симптомам, весьма активный. Мда, и откуда только люди денег столько берут?

— Разбавлял? — спросил Демид уже без прежнего ворчанья и гнева, — Если с отваром полыни смешать, то и вкуса почувствовать не должен. Попробуй разок. — Степан кивнул, не поворачиваясь.

Демид — попаданец, такой же, как он, и привычка видеть во всех попаданцах друзей-приятелей сильно мешала держать границы.

Кто знает, что случиться, если информация о его местонахождении просочится наружу? Да и как вообще отреагирует король и аристократия, если станет известно, что Лишьенские помогают графу Вальдернескому в каких-то очень подозрительных делах. Никто ведь не поверит, что он и правда на лекаря учится, верно?

И прежде всего эта неаккуратность поставит под удар самих Лишьенских, которые такую большую услугу Степану оказали, и Вальдернеских, то бишь Маниэр.

Поэтому графу было необходимо оставаться благоразумным и помнить, что ещё семь дней — и он покинет это место. И привязываться к кому-то или заводить дружбу бессмысленно, для всех вокруг он простой вампир Эринар, а не граф Вальдернеский, с длинной вереницей не самых приятных подвигов и грехов.

Глава 20

за тех, кому быстрее нужно бегать

Не сказать, что у Степана не было талантов, особо способным в чем-либо он себя не считал, а если где-то и проявлялся талант, списывал это на удачу. То ли потому что не видел дальше своего носа, то ли потому что всегда казался себе самым обычным. Вот у Софии, его младшей сестры, был поразительный талант к музыке, это ему всегда казалось чем-то потрясающим, потому что сам он в музыке не понимал ничегошеньки и вникать не собирался.

Поэтому то, что в лекарском деле у Степана вдруг не открылся поразительный дар, большим разочарованием не стало — ну примерно этого «ничего» он и ожидал. Однако тупой зубрежки и практики вполне хватало, чтоб заполнить этот недостаток таланта.

На то, как часто его сравнивают с другими новенькими, граф внимания не обращал. Ну что за абсурд, ставить рядом бывшего учителя химии и докторов? Даже новобранцы из клана перед тем как попасть в лазарет, учились едва ли не с пеленок магии. Так что ни злится, ни обижаться Степан на эти упреки смысла не видел. Правду же говорят, что тут скажешь?

Перелистнул страницу учебника и зевнул. Стояла глубокая ночь, поэтому в лазарете стало чуть менее оживленно — вампиры практически не спали. Кхм, нормальные вампиры, без всяких травм, отравлений, с регулярным питанием и крепким, не испорченным рейдами и ритуалами здоровьем. У Степана были проблемы со всеми пунктами, поэтому ему спать хотелось.

Конечно, Лишьенским было проще, чем ему — они работали в лазарете по какому-то своему вахтовому графику, который попаданец уже напрочь забыл ввиду своего острого недосыпа. Сильный ветер трепал брезентовые стены шатра, и