Княжна Тобольская - Ольга Смышляева

от старого здания института. Её не перестраивали, поэтому в век засилия электронных технологий дверь на лестницу запиралась простым механическим замком. Я углядела в нём добрый знак везения, доставая заранее приготовленные отмычки — изогнутую шпильку и пару мудрёных инструментов из маникюрного набора. Давненько не практиковалась, но руки… кхм, разум помнит. Спасибо бывшему парню, успел научить простенькой премудрости незадолго до печальной истории со сбытом оружия.

Вставив первую отмычку в замок, повернула цилиндр насколько позволили штифты. Затем второй отмычкой совместила стык первой пары штифтов с линией, разделяющей их посадочные места. Раздался слабый щелчок. Теперь повторить с остальными парами, и замок открыт.

Лестница утопала в неровном полумраке, больше подходящем фильму ужасов, нежели современному ВУЗу, но я не стала включать основное освещение, чтобы не выдать своего присутствия дежурным техникам. Бояться, по большому счёту, нечего: о какой-либо засаде говорить глупо, а на случай слежки я захлопнула за собой дверь и отмычкой заблокировала замок. Однако нож из руки не убрала, с ним спокойнее.

Где находится роковой «Архив 04», подсказал план эвакуации на стене. Путь неблизкий, случайный человек не найдёт. Мне понадобилось не меньше десяти минут только чтобы дойти до двери. Что и следовало ожидать, её опечатали в тот же день, когда состоялся ритуал. Время на пломбе 11:41 — спустя всего лишь час после собрания в актовом зале. Так понимаю, с тех пор её не открывали и никакой тщательный осмотр внутри не проводили.

— Кто бы сомневался, — усмехнулась вполголоса. — Ректору не нужна правда, она приведёт к отставке.

Аккуратно поддев приклеенную пломбу лезвием ножа, зашла в помещение. Здесь света не было вообще, пришлось включить фонарик телефона. Как только яркий луч прорезал тьму помещения, по моему телу прошёлся табун мурашек. Место из кошмарных видений стало явью.

Знакомый потолок с сетью трещин, стена с облупленной надписью «Архивъ 04» и каменный пол, старательно усеянный разбросанными бумагами из настежь открытых шкафов. Я не поленилась откинуть макулатуру в сторону и в награду за труды увидела жуткий ритуальный круг с халтурно отмытой кровью по центру. Он состоял из трёх колец: на внешнем располагались символы пяти стихий, на внутренних причудливые буквы. Все рисунки основательно вырезаны, их линии широкие и глубокие с гладкими, чуть затёртыми временем краями.

— Пресвятая дичь! — я отпрянула в сторону.

Вывод напрашивался сам собой: Василиса была отнюдь не первой жертвой, кого пытались убить в стенах Военного института.

Кто-то (подозреваю, безопасники) разбил молотками бо́льшую часть букв, по которым можно было распознать название ритуала. Эпик фейл, конечно. Рисунок утратил товарный вид и более к использованию непригоден, однако менее впечатляющим от этого не стал. Сфотографировав его со всех ракурсов, я занялась осмотром прочих интерьеров.

Увы, но почти час на корточках прошёл впустую. Люди ректора навели знатный беспорядок, в нём не просто найти что-то стоящее. В нём вообще ничего не найти! Если здесь и были какие-нибудь улики, их унесли или уничтожили. Двойной эпик фейл!

Только я решила сворачиваться отсюда от греха подальше, как вдруг кожей ощутила чьё-то присутствие. Кроме крыс тут никого, тогда что…

Мысль осталась незаконченной. За спиной раздался слабый шорох, я резко повернулась и встретилась с взглядом ярко-фиолетовых глаз, горевших прямо в воздухе, а затем явственно услышала шёпот:

« Верни мне моё».

И так не по себе, теперь же выдержке окончательно пришёл белый и пушистый. Некрасиво выругавшись в адрес неведомой дичи, я рванула к выходу, как рецидивист от полицейского бобика, но уже на втором шаге нога угодила в канавку одного из линий круга. Лодыжка подвернулась, и я всем телом рухнула на символ стихии воды, чудом не напоровшись на нож в собственной руке. Телефон в розовом чехле ударился об пол, фонарик погас.

Реальность затопила смесь ужаса и злости. Я не сразу поняла, что провалилась в очередное видение, слишком уж похожие эмоции бушевали в нашем с Василисой сознании.

* * *

— Лежи, скоро всё закончится, — грубо рыкнул мужик в чёрной маске. — Ты изменишься, станешь лучше, послушнее… счастливее.

— Я ведь знаю, кто ты! — сквозь слёзы кричала Вася. — З-знаю! Ты… А-а!

Острая, будто бы ледяная боль в висках помешала назвать имя. Под давлением чужого воздействия разум парализовало, и всё же Вася не сдавалась, до последнего боролась, пытаясь вытолкнуть нечисть из своей головы. Жаль, безуспешно. Нечисть оказалась многократно сильнее.

— Уймись, тигрица, недолго осталось, — пообещал тип в маске.

— Сволочь!

— Ш-ш, — он приложил палец к её губам, за что тут же поплатился. Вася не растерялась и мигом цапнула его зубами. Кожаную перчатку прокусила в момент, во рту появился отвратительный привкус вражьей крови. — Сука!

«Крепкая кошечка », — из тени раздался бесполый голос второго участника ритуала. — « Её волю не просто подавить. Давно мне не встречались личности с настолько сильной ментальной защитой. Даже жаль…»

Василиса его не слышала, и до меня вдруг дошло, что это вовсе не голос, а мысли. Таинственный хмырь общается со своим подельником мысленно! Но почему тогда я, Ирэн, его слышу?

Чёрная маска со злостью вонзил клинки девушки в символы стихий воды и земли, следом достал пугающий нож с тремя лезвиями, закрученными в точку-остриё. Дичь пресвятая, я видела его прежде! Точно таким же оружием фальшивый вампир с немецким акцентом убил Ирэн…

Где-то сбоку мелодично звякнули часики.

«Время пришло. Пора », — беззвучно скомандовал хмырь из тени.

Быстрый взмах лезвия, последний крик жертвы и непроглядная тьма смерти.

Кончено.

Душа Василисы Тобольской покинула бренное тело. Я больше ничего не видела, но в реальность почему-то не вернулась.

Минута, две, три…

— Не сработало?

«Что-то не так».

— Вижу, что не так! Почему она до сих пор не дышит?

Организм Васи доживал последние минуты, её мозг фиксировал происходящее в автоматическом режиме и не анализировал ситуацию. Убийцы продолжили о чём-то говорить на повышенных тонах, и если бы не посторонний писк, оборвавший видение, я бы могла их дослушать.

* * *

К счастью, пищала не голодная крыса, грызущая моё лицо, а телефон. Он разрядился и бесстыдно требовал внимания к своей проблеме. Найдя его на ощупь, отключила сигнал. Фиолетовые глаза исчезли, но приятнее в архиве не стало, наоборот — теперь он казался ещё отвратительнее, чем раньше. Не в последнюю очередь из-за фантомного привкуса крови во рту.

Дольше задерживаться не стала и, прилепив пломбу на место, со всех ног поспешила на свежий