"Фантастика 2025-115". Компиляция. Книги 1-27 - Дмитрий Валентинович Янковский

Ждал очередного звонка с одноразового неизвестного номера, просыпался посреди ночи в холодном поту, вслушиваясь в тишину за дверью, и дрожал, как осиновый лист, но так и не начал действовать.

Видимо, надеялся, что все как-нибудь распутается само по себе. И я, пожалуй, даже отчасти понимал эти чаяния — после смерти Распутина какие-никакие шансы на подобный исход все-таки имелись. Но неизвестные враги ударили снова, и Соболеву пришлось вылезти из норы по мою душу.

Хотя беспокоили его, конечно же, только лишь собственные шкурные интересы.

— Так вас интересует игрушка покойного Резникова? — издевательски поинтересовался я. — Она в надежном месте. Можете не сомневаться.

— Да как вы смеете?! — Соболев схватил меня за ворот форменного пальто. — Вы обещали!

Нет, это уже ни в какие ворота не лезет!

Я поднял руку, нащупал холодное запястье и стиснул. Что-то хрустнуло, и гнев в глазах напротив тут же потух, а сам его высокородие едва слышно пискнул и принялся оседать, будто у него вдруг отказали обе ноги.

— Во-первых, я вам ничего не обещал. А во-вторых, еще раз посмеете хотя бы коснуться мундира Морского корпуса — и я сломаю вам обе руки… Вы ведь не хотите валяться в снегу на глазах у полиции, не так ли? — Я говорил неторопливо и убедительно, чтобы у Соболева ненароком не осталось сомнений в искренности моих намерений. — И в-третьих — вы сейчас определенно не в том положении, чтобы чего-то там требовать. Надеюсь, я ясно выражаюсь?

— Да… Да, я все понял! — Соболев кое-как вырвался и со слезами на глазах принялся баюкать помятую мною конечность. — Господи, ну и силища!

— Лишь малая часть того, что вас ждет, если не начнете вести себя прилично, — проворчал я, поправляя крохотный металлический якорь на лацкане пальто. — Может, все-таки объясните, чего ради примчались сюда через весь город и дергаетесь, как подстреленный олень? Ни за что не поверю, что вас так встревожило покушение на мою скромную персону.

— Как будто вы не знаете! Арестовали двоих моих людей. И еще пятерых из других экспедиций Третьего отделение… По прямому распоряжению Совета! — Соболев понизил голос и зашипел, как рассерженная змея. — Бьюсь об заклад, это как-то связано с покойным Распутиным и той штуковиной, которую вы нашли у Резникова!

— Очень может быть, — я не спешил раскрывать свои карты. — И очень может быть, что аресты продолжатся и дальше. Так что вашему высокородию стоит проявить осторожность.

Диск из квартиры Резникова я просмотрел весь целиком, однако в захваченную усадьбу ни нас с товарищами, ни, похоже, даже Соболева и других жандармов так и не пустили. Так что оставалось только догадываться, что там отыскали следователи из Комитета и старший Морозов, который, если верить слухам, не поленился приехать лично. Судя по укреплениям и количеству оружия и бойцов в поместье Распутина, им явно было, что защищать, и компромата внутри хватило бы посадить хоть целое министерство.

Неудивительно, что попался и кое-кто из Третьего.

— Проявить осторожность?! — застонал Соболев. — Господь милосердный, вы хоть можете представить, каково это? Я каждый день выхожу на службы с мыслью, что меня вот-вот арестуют.

И не зря. Меня даже слегка удивило, что никто из подчиненных не раскололся и не сдал шефа. Но то ли тот был не таким уж и плохим начальником, то ли на арестованных вышли через другие ведомства — пока его высокородию, похоже, ничего не угрожало. Хотя бы потому, что эту часть заготовленного Резниковым компромата я предпочел оставить себе.

Пока что.

— Вы должны были отдать эту штуку мне, — продолжал причитать Соболев. — А не Совету — или кому вы там ее потащили? А теперь…

— Все, что я должен, предельно ясно прописано во внутреннем уставе Морского корпуса, — отрезал я. — А все прочее — лишь ваши собственные домыслы.

— Так это значит?..

— Нет, не значит. Расслабьтесь, ваше высокородие. — Я протянул руку и легонько потрепал Соболева по плечу. — Я обещал, что постараюсь прикрыть вас от следствия, и пока что у меня это получается. Но все остальные… Возможно, вам даже придется дать показания — чтобы не разделить их участь.

Соболев дернулся и отступил на шаг, будто испугавшись, что я снова начну разминать ему кости. И явно собрался что-то возразить…

Но так и не успел. Со стороны дороги сердито зарычал мотор, и через мгновение на мощеную бетонными «квадратиками» площадь перед зданием физфака запрыгнул огромный черный внедорожник. Машина в уже хорошо знакомой мне хамовато-развязной манере промчалась между полицейскими авто, круто развернулась и замерла у самой лестницы, едва не проехавшись здоровенными колесами по ближайшему к нам мешку с трупом. Дверь со стороны водителя распахнулась, и свежий снег спрыгнул не кто иной, как его сиятельство Матвей Николаевич Морозов — собственной персоной.

Кто-то из полицейский тут же бросился поприветствовать внезапно нагрянувшего князя, но тот уже не обращал внимания на рядовых сотрудников ровным счетом никакого внимания. Судя по пружинящей походке и мощи Дара, которая опережала Морозова примерно на десяток шагов, вздымая снежные вихри, его сиятельство уже выбрал себе цель.

Нас… точнее, Соболева — и теперь готовился спикировать на жертву, как сокол на добычу.

— Доброго вечера, судари! — прогремел он чуть ли не на весь университетский городок. Удостоил его высокородие лишь коротким кивком и тут же повернулся ко мне. — Владимир Федорович, надеюсь, этот господин не докучал вам вопросами? Или, не приведи господь — не пытался задержать?

— Даже в мыслях не было, — буркнул Соболев, опасливо отступая на пару шагов.

— Нет, ваше сиятельство. Все в порядке. — Я пожал плечами. — Мы просто беседовали.

В помощи я, очевидно, не нуждался. Но Морозов явно уже успел накрутить себя, и такой боевой и задорный настрой попросту не мог пропасть зазря. На мгновение мне даже стало жалко Соболева — ведь именно ему приходилось выполнять роль громоотвода, принимая на себя весь незаурядный темперамент его сиятельства.

— На вашем месте, Владимир Федорович, я бы воздержался от любого общения с сотрудниками Третьего отделения. — Морозов шагнул вперед, будто собираясь прикрыть меня от несуществующей угрозы. — Боюсь, тайная канцелярия дискредитировала себя полностью.

Этого он мог бы и не говорить. Судя по арестам чуть ли не во всех экспедициях, столичные жандармы действительно вляпались так, что отмываться придется лет пять, не меньше.