Фантастика 2025-168 - Сергей Леонидович Орлов

но мы оба понимали, что все дело именно в этом. Виноградова была одним из немногих призраков, способным общаться с живыми без подпитки силой. Вероятно, она стала тосковать о потерянных возможностях. Надо будет обсудить это с бабушкой, она наверняка знает, как правильно вести себя в этой ситуации. У нее ведь был помощник, который обитал в доме много лет.

— Так нам надо ехать в банк? — осведомился Фома. — Мне как раз пора положить деньги на зеленую книжку.

— Ты разделяешь доходы на разных счетах? — удивился я.

— Все так, вашество. На золотой я храню свои личные средства, а на зеленой — те деньги, которые трачу потом на всякие домашние нужды. Это меня наша женщина научила. И подсказала, что если часть процентов отправлять на помощь в приюты, то налог станет меньше. То есть получается, что подати я плачу те же, но часть из них сразу идет на угодное дело.

— Это хорошо, — кивнул я.

— И в профсоюз надо платить взносы, — напомнила Иришка.

— Про такое я не забываю, — отозвался парень.

— И я тоже, — девушка смущенно поправила волосы. — Маменька так гордится, что я работаю у самого адвоката Чехова. Говорит, что если сам княжич доволен моей готовкой, то и учителя не разочаруются.

Я заметил свежую газету, которую Фома принес с улицы и, извинившись, вышел в гостиную. Периодику я прихватил с собой. На первой странице нашлась фотография императора на открытии новой лекарни. Станислав Викторович с улыбкой смотрел в камеру, перерезая ленту. А ниже в две колонки текста уложилась речь правителя, в которой он рекомендовал подданным доверять лекарям и не обращаться к всяческого рода деревенскими умельцам, что пытаются лечить недуги пометом птиц и нечестивыми словами.

С этим я был согласен и рассеянно пробежался глазами по другим страницам газеты. Ничего интригующего я там не нашел, кроме одной новости, которая меня заинтересовала. Где-то за границей супостаты захватили самолет, но, к счастью, их обезвредили наши подданные, оказавшиеся в салоне. Затем соотечественники потребовали отправить негодяев в багажное отделение, чтобы оставшуюся часть пути они проследовали без комфортных условий. Но экипаж проявил удивительную доброту и запер лиходеев в одном из туалетов.

Автор статьи выразил изумление подобным поведением иноземцев: «Именно неуместная мягкость позволяет душегубам верить в свою безнаказанность. Хорошо, что в нашей Империи не стали отменять каторгу и казнь...»

Я отложил газету, решив, что новостей на сегодня хватит. И в этот момент в кармане зазвонил телефон. Звонила бабушка. Я вздохнул и нажал на кнопку приема вызова:

— Доброе утро...

— Ты не стал звонить, как только приехал, — без предисловий сказала княгиня. — И мне пришлось узнавать все новости о тебе у Александра Васильевича. Это несправедливо.

— То, есть ты заставляешь кустодия выдавать тебе секретную информацию? — усмехнулся я.

— Я ведь могу и забыть о том, что ты уже взрослый, — обманчиво мягко заметила Софья Яковлевна. — Приеду к тебе в рабочее время, привезу альбом с детскими снимками и буду обсуждать тебя с Ариной Родионовной...

Я сразу понял, что некромантка не шутит, и решил не играть с огнем. Потому тотчас заявил:

— Прости, виноват! Мы прибыли поздно, и я не хотел тебя беспокоить. Я был уверен, что Александр Васильевич обо всем тебе сообщит.

В трубке повисла пауза.

— Сделаю вид, что поверила, — ответила Софья Яковлевна после недолгого молчания. — Но если ты продолжишь игнорировать меня, то я исполню свою угрозу. Ты даже не представляешь, какой коварной я могу быть!

— Поверю на слово, — покорно отозвался я.

— Ты в порядке? — бабушка сменила гнев на милость. — Знаю, выходные за городом должны расслаблять. Но в твоем случае отдыха не получилось.

— Все так. Однако я сам вызвался помочь. И, думаю, что новые знакомства пойдут мне на пользу.

— Ты про деревенских жителей? Или про тех, кто обитает в городке неподалеку? — усмехнулась бабушка.

— Мне удалось пообщаться с Тимофеем.

— Тем парнем, который принимал участие в... выступлениях? — внезапно осипшим голосом спросила княгиня, и я нахмурился, не понимая, что могло ее так встревожить.

— Верно, — подтвердил я.

— Тебе стоит быть с ним очень осторожным, дорогой.

— Почему? Он ведь сын Велико...

— Парень живет в резиденции не первый год, — прервала меня женщина. — Когда я была совсем юной, он был все тем же парнем, которым я видела его в этот раз. За все эти годы этот человек ни на день не состарился и не изменился.

— И кто же он? — нахмурился я.

— Я слышала, что когда-то он совершил что-то нехорошее. И с того дня стал частью этого места. Мрачной частью, о которой лучше не говорить.

В этот момент я вспомнил обо всем, что мне рассказывал новый знакомец, и подумал, что его страшная легенда могла быть вовсе не выдумкой.

— Ты ничего ему не обещал? Не давал никаких клятв или... — княгиня задохнулась на последней фразе.

И я поспешно заверил ее:

— Ничего такого не было! Он приходил к нам на ужин и рассказывал местные легенды. Но ничего глупого я не сделал, об этом можешь не переживать.

— Я всегда беспокоюсь о тебе, — ответила бабушка. — И так будет всю жизнь, и даже после нее.

— Когда появится другой внук или внучка, ты станешь спокойнее относиться ко всему, что связано со мной, — предположил я.

— От этого ты не станешь для меня менее ценным, Павел. Не надейся на это.

Я лишь покачал головой, понимая, что спорить бесполезно.

Мы попрощались. Затем я подошел к окну и выглянул наружу. Там по обыкновению куда-то спешили люди, ремонтники опять возилась с кабелями связи. Мне подумалось, что они как-то слишком часто наведываются к нашему дому.

Снизу раздался стук в дверь, и я направился к лестнице.

— Вашество, я отворю, — предложил Фома, выглянув из кухни.

— Не стоит, сам справлюсь, — отмахнулся я и спустился по ступеням на первый этаж.

Распахнув дверь, я увидел стоящего на крыльце парня в форме почтальона. Чуть поодаль за его спиной стоял велосипед.

— Здравствуйте, Павел Филиппович, — коротко поклонился парень. — Вы, наверное, меня забыли.

— Господин Щукин?

— Удивительно, что вы меня помните, — смутился парень и поправил на переносице очки. —