"Фантастика 2025-135". Компиляция. Книги 1-25 - Елена Звездная

Ответил мне Кот Ученый.

— Так-то известная история — Яга Костиника замуж собиралась, а женишок ее, царевич Иван, известный богатырь, на царевне жениться решил, охальник. Тут уж осерчала Костиника, в печи его заперла, да и подержала, пока не одумался.

Ой… Ого.

— Сурово, — пробормотала я. — А как одумался, чего делали?

— А как одумался, поздно было, — вставила Ядвига. — Мы, ведьмы, обид не прощаем. Ритусь, кончай лясы точить, айда к Херарду, самое-пресамое ведь пропустим.

Я на своих посмотрела.

— Ужин сготовить? — тихо спросил Колобок.

— Ага, — я даже покивала, — голодная очень. Но после допроса.

— А я сарафан достану, — сказала Лиса Патрикеевна, чай стыдоба в таком-то ходить.

— Угу, — снова я. — Капитан Острозуб, а вы к драконам молнией, сообщите им, что мы остальных всех спасли, и они теперь на новом месте обживаются. Мы как допрос закончим, я карту выдам…

— А пропуск? — вставила книга.

Я улыбнулась и тихо сказала:

— Магия драконов позволяет им пресекать границы темных.

— О-па-ся, — выдала Ядвига. — Только границы темных?

— Да, — и улыбнулась.

— Рит, а ты мне нравишься, — протянул мой фолиант. — Все, в печку.

Я сделала шаг, еще шаг… печь распахнула жаркие объятия.

* * *

Вообще, я думала — сгорю, огонь там же, сажа, но нет — я словно стала светом в одном месте, а появилась собой, Ритой, в другом. В комнате с тремя выходящими на печной жар окнами было нежарко, несмотря на бушующее за окнами пламя. Сухое тепло, как даже не знаю где. Здесь были глиняные стены и потолок, из ивняка сплетенный стол, черные деревянные лавки, котелок, подвешенный над огражденным камнями очагом в полу прямо. В дальнем углу виднелись пучки сушенных трав, несколько шкурок змеиных… На коленях перед котелком стоял ураг Херард, все такой же измазанный вареньем, над ним суровая и непреклонная Яга Мислава. И вопрос, видимо, заданный не в первый раз:

— Где копия летописи?

Темный вскинул голову, взглянул на меня и словно сплюнул:

— Третий раз повторяю — у Кощея!

— Ха-ха, — язвительно произнесла Яга, — ты хочешь сказать, что Летопись Истины могли выкрасть?! Это смешно, Херард! Ты хранил ее даже не в хранилище, там-то я была, а теперь пытаешься убедить меня, что твое главное сокровище могли выкрасть? Кто?

Посеревший ураг хрипло ответил:

— Кощей-младший.

— Оу, — вид у Миславы стал немного растерянный, — этот да… этот мог.

Под ненавидящим взглядом темного я прошла, села себе у окошка и решила посидеть молча, но тут печка поинтересовалась:

— Риточка, может, пирожков твоих любимых, с малинкой-то? А?

Есть хотелось, но…

— Да неудобно как-то, — смутившись, ответила я. — Тут человека… в смысле темного пытают, а я с пирожком.

— Так он накормленный, — сообщила печка, — чай не изверги, а ты-то у меня бледненькая вся, худенькая.

Книжка ну просто не могла смолчать и ехидненько так:

— А что, вам с Кошенькой не до ужина оказалось, не? Вы сразу с интима начали? Хотя с таким-то нарядом неудивительно.

Теперь я была не бледная, теперь я была румяно-пунцовая.

— Ну, Ядвига! — прошипела зло.

Печке не до наших разборок было, она меня искушать продолжала:

— А молочко теплое, топленое?

Все еще злясь на книженцию, я промолчала.

— Ряженку? — умеет печка уговаривать.

— Молочко топленое, — тихо попросила.

— Кефирчик обезжиренный, — вставила Ядвига.

— И мне бы еще фолиант с поджаренной корочкой! — рявкнула я.

— Ой не могу, ой оголодала бедныя, на печатную продукцию уж зарится! — откровенно поиздевалась ведьма.

Вдруг в окне, прямо в огне, возникла кружка. Ну оно и понятно, что для меня, взяла осторожно — но даже негорячая оказалась. А следом тарелка, тоже глиняная, а на ней пирожок… с малинкой, но в виде книжки! Я торопливо фолиант на лавку положила, сама тарелку взяла, печке от чистого сердца «спасибо» сказала. Молоко тоже отставила, пирожок взяла и многозначительно откусила, с самым зверским видом, собственно, на прототип поглядывая.

Что примечательно — Ядвига молчала. И молчала, и молчала, аккурат пока я все не съела, и только потом, когда я начала молоко пить, выдала:

— Слышь, печка, а она на Кощея тоже злая, выдай-ка нам пирожок определенной формы, характеризующей…

Я едва не захлебнулась, а печка, молодец, как ответит:

— Фу, охальница, почитай у девочки любовь первая, нежная, аки первоцвет лесной, а ты… Тьфу на тебя, Ядвига! Три раза тьфу!

— Хватило бы и двух, — обиделась книга.

И тут голос подала Яга Мислава:

— О каком Коше идет речь?

Книга молчит, вредина, я пожала плечами и честно ответила:

— О моем муже, Кощее-младшем. — Взглянув на урага Херарда, заметила, как на мгновение изменился его взгляд и промелькнуло в нем что-то странное. Подумав, добавила: — Мы с ним что-то украли из спальни урага, но если говорить откровенно — я не знаю, что именно. Зато точно в курсе, что сейчас Саша… в смысле Кощей-младший, снова ищет этого темного.

Книга вдруг вспыхнула, а через мгновение на ее месте сидела Яга — тоже рыжая, тоже зеленоглазая, с молочно-белой кожей, разве что у этой нос был такой заметно немаленький да взгляд мудрый очень.

— Летопись Истины силу дает великую, — сказала Ядвига. — Сила та между мирами пути открывает.

Я задумалась. Вспомнила случившееся с отрядом няшек анимешных и то спокойствие, с которым Саша, как он сказал, запер их в другом мире. А также момент с темными, которые все исчезли…

— Ураг Херард, а Дайрем вернулся? — осторожно спросила я.

Темный скрипнул зубами, но промолчал. Жаль, потому что пытать его, как в фильмах про партизан и фашистов, я точно не буду, не смогу. Медленно сделав глоток молока, вопросительно посмотрела на Миславу, та почему-то тоже смотрела на меня с вопросом в глазах, но, заметив мое недоумение, тяжело вздохнула и прямо спросила:

— Необученная еще?

— Некогда ей, — хихикнула Ядвига. — То в чувствах разбирается, то замуж выходит, то от мужика своего прячется. Не нагулялась еще.

Я ожидала, что Мислава сейчас что-то язвительное выдаст, но та улыбнулась и сказала:

— Ты, Рита, одна здесь Яга, у тебя и сила мысли его узнать-выведать.

— Пытать не буду! Бить тоже! Я не изверг, — сразу расставила приоритеты.

Темный победно улыбнулся.

— И не придется, — спокойно сообщила Мислава. — Ты здесь хозяйка, тебе вода правду и поведает.

И на полку мне указала, а там… прутик. Я, довольная, молоко быстро допила, подскочила и за лозину, а ураг Херард дернулся и возмущенно:

— Рита, я полагал, что ваше цивилизованное воспитание…

— Мне стыдно в этом признаться, — я тяжело вздохнула, — но «Дом-два» действительно плохо на воспитание влияет.

— Какой дом? — окончательно встревожился