Обмен времени - Стасс Бабицкий

— Может он и не собирается нападать? — осторожно возразил один из мудрецов.

— Еще как собирается! — тут же вклинился другой. — Вспомни аксиому Фертфеффеля. Лучше пусть погибнут их жены и дети, чем наши. Это же меньшее зло…

Итак, половину совета удалось убедить. Он дал им возможность поспорить и выпустить пар. А потом предложил голосовать тайно, не оставляя улик перед лицом истории. Ужас и шок прошли мгновенно. Добро на совершение меньшего зла дали единогласно.

Министр обороны Тарантины, в парадном мундире с золотым шитьем приехал во дворец уже за полночь. Кроме Управителя и его личной охраны здесь никого не было. Правильно, в таком деле лишние свидетели ни к чему. Предполагалось, что глава государства ничего не знает об операции «Штукатур». Хотя именно этот хитрый гад… Отставить! Хотя именно этот дальновидный политик в свое время боролся за выделение бюджета на осуществление проекта. А теперь неожиданно уселся в самое высокое кресло.

Они ничего не сказали друг другу. Не то, чтобы боялись нарушить торжественность ситуации. Просто, что тут скажешь?! Молча прошли к бронированному лифту и спустились в подземный бункер. Вдвоем. В гробовой тишине подошли к пульту управления. Генерал нетерпеливо рванул цепочку на шее, на которой висел ключ. Серебряные звенья раскатились по металлическому полу с приятным перезвоном. Управитель усмехнулся. Аккуратно щелкнул потайной пружинкой и достал свой ключ из позолоченного браслета на левой руке.

Замки синхронно скрипнули. На экране возникла карта Большого Брата. Загорелись сто тысяч огоньков, отмечающие закладку Си-12.

— А может быть лучше начать переговоры в дипломатической плоскости? — шепот главы государства прозвучал на удивление робко. Все-таки тишина, полумрак бункера и ближайшие перспективы изрядно угнетали. — Ультиматум выдвинем, мол, заминировали полстраны. Не?

— Они не ведут переговоры с террористами, — лысина закачалась из стороны в сторону. — Узнают про взрывчатку, выведут армию из казарм и двинут на нас всеми силами.

Управитель протянул руку к красной кнопке. Отдернул. Опять потянулся. Пальцы дрожали, как у похмельного.

— Не могу! Все понимаю: аксиома, угроза, враг… Лучше мы их, чем они нас, — глядя в пол забубнил лидер нации. — Но вот представлю… Убить столько людей одним движением. Детей. Котиков! Не могу!!!

Беда любого государства не в том, что политики продают стыд и совесть. Куда хуже, что продают не все. Оставляют кусочек про запас, на черный день и начинают им размахивать в самый неподходящий момент.

Генерал оттер слюнтяя плечом и вдавил кнопку до упора. Без злорадства и предвкушения. Он ведь не из тех безумных милитаристов, одержимых идеей массового убийства. Зато свято верил в аксиому Фертфеффеля и хотел спасти свою исстрадавшуюся Родину от вероломного нападения соседей. Скажи такое на пресс-конференции или, не дай Бог, на допросе — ему бы поверили. А внутри собственной головы мысль прозвучала до того фальшиво, аж зубы заныли.

Но отступать некуда. За нами Тарантина!

Кстати, отличный тост. Самое время достать из кармана плоскую фляжку с коньяком. Большой глоток. Уф, отпустило. Он толкнул в бок всхлипывающего Управителя: будешь? Конечно, этот разве откажется. Все, все, ишь, присосался. Ладно, дело сделано. Скоро огоньки начнут исчезать. Четверть часа отделяет их от великой победы на невидимом фронте. Подождем.

Пятнадцать минут.

Двадцать.

Двадцать три…

— Экран сломался? — предположил политик. Он все еще шмыгал носом, но душу грели алкоголь и понимание того, что ответственность за горы тел взял на себя старый вояка.

Тридцать минут.

— Скорее уж кнопка не до конца нажалась, — генерал втопил красный кружочек глубоко в панель, подержал секунд двадцать — для надежности. Потом нажал еще раз, и еще…

Огоньки не спешили гаснуть. Даже не мигали.

Лидеры Тарантины потихоньку впадали в панику. Что-то не сработало. Допустим, перевербовали диверсантов. Полтысячи человек? Нереально. Хоть кто-то бы из агентов сообщил в центр. Предположим, где-то в штабном здании обнаружили смертоносные сюрпризы. Но тогда почему не отключили детонаторы? Вот же, светятся на экране маячки.

Прошел час.

Генерал в бессильной ярости колотил кулаком по кнопке. В его ушах грохотали взрывы. Но огоньки упорно отказывались гаснуть.

— Послушай, я не знаю, что за ерунда происходит, — голос Управителя прорвался-таки через канонаду. — Но сейчас нужно успокоиться.

Вишь-ты. Слизняк и пьянь, но дело говорит. Утро вечера мудренее.

Телефон звонил требовательно и настойчиво. Сомнений не оставалось: управительственная линия. Прямо под ухом надрывается. Значит, заснул в кабинете, за столом, не раздеваясь. Он продрал глаза, покрутил затекшей шеей. Пошарил среди вороха совершенно секретных бумаг в поисках фляжки — о, совсем пустая. Грустно…

Но может, хоть новости хорошие?!

— Слу… кх-м… Слушаю!

— Ты будешь смеяться, — чиновник номер один начал бодро, но чувствовалась фальшь в интонациях. — Я тут выяснил. У этой… Как там ее? Си-12. Да-да. У нее истек срок годности. Кончился, представляешь. Оказывается, всего десять лет — бух! А потом — пшшшшик…

Смеяться не хотелось. Стратег чувствовал себя полным идиотом. Он ведь изучал все тактико-технические характеристики, а данный аспект совершенно вылетел из головы.

— Все равно не понимаю. Ладно, самые первые закладки не взорвались. Но остальные. Там же свежая взрывчатка! Должна бабахнуть на совесть.

— Эээээмммм, — по вздоху все было, в принципе, понятно. Но верить в страшное не хотелось.

А зря.

Завод по производству Си-12 обанкротили одиннадцать лет назад. Аккурат, когда нынешний Управитель развил бурную деятельность в поддержку секретной операции. Под благовидным предлогом закрыли: кризис в стране. Дорого содержать производство. Материал для диверсий поставляли из старых запасов, благо склады ломились. Кончилась новомодная? Налепили поддельные ярлыки на ящики с Си-10. А у нее срок службы еще короче…

— Кто ж знал? Я в такие дебри не погружался, — вздох получился сокрушенным и невинным.

— И в результате, сорвал диверсию века! Сто тысяч смертоносных закладок. Да лучше б мы туда новогодние петарды замуровывали. Фейерверки! — негодовал генерал.

Собеседник сочувственно сопел в трубку. И тут под лысым куполом родился неожиданный вопрос:

— Погоди-ка, а деньги? Если завод закрылся, то куда же все эти годы уходили бюджетные миллионы?

В ответ на другом конце телефонного провода раздался смех, напомнивший перезвон серебряных колечек. Будто опять цепочка порвалась. На этот раз та, что связывала двух солидных руководителей — вроде бы дружбой. Хотя откуда? На высочайшем уровне люди хранят верность только себе.

— Миллионы — мелочь. Там миллиарды! Но, понимаешь, кому-то трехэтажной дачи достаточно, а у других интересы подороже. Как ты думаешь, я Управителем стал? Покупал ступеньки карьерной лестницы. Не дешевое развлечение…

Ах ты… Помимо аксиомы