Письма солдат - Андрей Владимирович Максимушкин

— Извините, Анатолий Петрович, — возмущенно грохнул начальник штаба флота, — но умеют в Петербурге выбрать идеально неподходящее время. Янки только что чувствительно потрепали Нагумо, добились стратегической паузы, у нас осень на носу, зима скоро, В Беринговом море шторма за штормами пойдут, а там пролив льдом закроет. И тут нам ставят задачу десанта за тысячи миль от Золотого Рога!

— Время дурное выбрали, Евгений Сергеевич, — повернулся к контр-адмиралу Гернету граф Гейден. — А когда у нас другое бывает? Второй авианосец пришел, вот и прикрытие. Шесть транспортников в доках доработали до десантных кораблей, вот нам и есть с чего людей высаживать.

— У американцев два-три эскадренных авианосца, у нас полтора.

— Два у них, не перегибайте, Евгений Сергеевич. «Саратога» давно на дне. Из трех участвовавших в сражении у Самоа один точно до порта не дошел, еще один японцы бомбами пометили. Остался один. Из Перл-Харбора 96 часов хода, если не путаю. Четверо суток при самом грустном невезении у нас есть. С учетом того, что один авианосец в бой не бросают, у нас полторы недели навести порядок, вымести и вынести все что можем.

— А дальше?

— А дальше современных быстроходных линкоров у американцев нет. Господа, нашим самым сложным противником выступает погода.

Граф Гейден даже не смотрел на карту, около которой собрались штабные офицеры. Бравировал контр-адмирал, конечно, но иначе не мог. Реноме победителя при Оране обязывало.

— Приказ будем исполнять, подвел итог командующим флотом. Вам, Евгений Сергеевич, — кивок в сторону Гернета, — доработать как следует, учесть наши реальные силы и расчеты разведки. Погоду учесть обязаны. Если решим манкировать и тянуть резину, нас не поймут.

Присутствовавшим объяснять последнее не требовалось. Даже лишившись своего тяжелого авианосного ядра прошлым летом, сегодня Тихоокеанский флот может выставить три линкора, два авианосца с силами сопровождения, две полноценные крейсерские бригады. К этому отдельная крейсерская эскадра — четверка мощнейших красавцев «вашингтонцев» сверхдоговорных параметров, каждый из которых несет по четыре трех-орудийные башни с современными восьмидюймовками и солидное бронирование. Плюсом, три с лишним десятка эсминцев сведенные в две минно-торпедные дивизии, патрульные и минно-тральные дивизии, наскоро сформированные десантно-высадочные силы. Транспортная флотилия, которая по большей части отстаивалась в портах. Не забываем про подплав, шаливший на самых дальних коммуникациях, весьма болезненно покусывавший янки за пятки.

Разумеется, противник имел подавляющий перевес в линкорах, но реально мог противопоставить русским силам только несколько крейсеров и эсминцев. Все остальное прочно завязло на южном направлении. Даже появление авианосных сил противника у Аляски русский штаб был обязан учесть, но серьезно на это не рассчитывал.

— Какова наша реальная задача? — вспомнил Гейден.

— Датч-Харбор на Уналашке, если все пойдет хорошо, Георгий Александрович, — начальник штаба повернулся к карте. — Если фортуна и Бог нам фантастически благоволят, прихватить Кадьяк. Но я на это не рассчитываю. На Датч-Харбор тоже бы не облизывался.

— Поздно, или рано, — кивнул Гейден. — Но все же постарайтесь спланировать все вплоть до Уналашки. Если противник удержит Датч-Харбор, по весне нас может с Алеут банально выдуть свежим ветром.

Шторм действительно стихал. Ветер злобно свистел в снастях, но линкор уже не так качало на волнах, державшиеся рядом два эсминца легко всходили на мутные валы.

По левой кормовой раковине темнела стальная туша «Босфора». В расписание операции включили только два быстроходных линкора. Трофейный «Бархэм», могучий старик, сохранивший прошлым летом имя, но сменивший флаг, оставили в дальнем прикрытии у Камчатки. В бою англичанин будет только мешать и сковывать современные русские линкоры.

— Помните, вы обещали встать на рейде Датч-Харбора? — заявил Ваксмут.

— Не обещал, но советовал, Анатолий Петрович.

В рубках и салоне «Моонзунда» в этом походе явно наблюдался переизбыток людей с орлами на погонах. Вопреки всем наставлениям и рекомендациям на одном корабле шли командующий флотом и командующий эскадрой. С ними начальник штаба флота. Если с «Моонзундом» что стрясется, Тихоокеанский флот разом лишается головы. Заменить конечно можно, но быстро не получится. Искупало это то, что решение временное.

На втором этапе операции контр-адмирал Гейден с эскадрой работает близ Аляски, парируя возможный удар противника, а командующий флотом на крейсере уходит в Петропавловск-на-Камчатке. У Анатолия Петровича в зоне ответственности весь немаленький театр военных действий, весь флот, а не только его тяжелое ядро, силы прикрытия и обеспечения десанта.

— Передача с «Пожарского»!

— Что там? — Гейден рысцой подскочил к карте.

— Ясно. Волнение три балла. Ветер умеренный. Облачность редкая, — доложил офицер связи.

— Южнее Кадьяка, — командующий эскадрой нашел на кадре фигурку тяжелого крейсера.

— Анатолий Петрович, рекомендую отозвать дальние патрули из зоны действия авиации.

— Согласен. Готовьте приказ, — это уже штабным.

— У меня два дивизиона субмарин в районе, — палец обвел участок Аляскинского залива в районе шельфа. — Дня через три тоже придется отзывать, соляр в танках не бесконечен.

Подумав минуту, вице-адмирал Ваксмут запросил последние данные радиоперехватов.

— Что-то неладно? — обеспокоился Гернет.

— Может быть. Георгий Александрович, вы говорили про Датч-Харбор? Давайте смешаем карты и переиграем схему. Переходим на вариант «4–2».

— Риск, Анатолий Петрович.

— А нет здесь риска. Или мы их сейчас придушим, или они залезут в норы и придется долго возиться. Господа, готовьте приказ на подпись.

Командующий американскими силами на Западном побережье получил оповещение о русском ударе. Информация сразу ушла в штаб флота на Гаваях. Увы, все что американцы могли противопоставить русским, это три крейсера и дюжина старых эсминцев. Немногочисленные патрульные силы, полторы дюжины подлодок не в счет.

В Петербурге грамотно рассчитали схему операции. Однако, огромным неизвестным, джокером, способным разом изменить все оставалась погода. В среду 22 октября корабли и суда выбирали якоря. Шторм ночью сменился мерной зыбью, впервые за несколько дней на небе появилось солнце.

Успевшие обжиться на берегу морпехи возвращались на быстроходные транспорты и сторожевики. На острова сходила пехота, с ними флотские специалисты. Организация постов наблюдения и установка ретрансляторов дело серьезное, требующее не только рук, но и образованных голов в комплекте.

Корабли в бухтах принимали топливо с танкеров. Командиры соединений получали приказы и готовились к переходу. Матросы спешно ремонтировали что можно, счищали с палуб и надстроек наледь. Артиллеристы и гальванеры проверяли зенитки и оборудование.

Вечером десантная флотилия и соединения обеспечения вышли в