Великий диктатор. Книга 4 - Alex Berest

Два тяжёлых артиллерийских бронеавтомобиля «Рено-Путилов» вышли из строя практически одновременно. В отличии от костяка бригады — финских пулемётных броневиков «АБП-1», поделки Путиловского завода не выдержали и пятидесяти вёрст дороги.

Зато следующие потери случились только в бою, здесь, у моста через речку Инстер, куда их отправили, чтобы обезопасить правый фланг двадцать восьмой пехотной дивизии под командованием генерала Лашкевича. Правда, первыми к мосту должны были прибыть гусары из Иркутского шестнадцатого полка. Но, как обычно, произошла какая-то накладка, и к мосту первыми прибыли бронеавтомобили батальона Каппеля.

А так как мост располагался за небольшой рощицей, то встреча с противником оказалась полной неожиданностью для обоих сторон. Слава всем святым, что штабс-ротмистр ехал во главе колоны и смог быстро сориентироваться, почти сразу открыв огонь. И так увлёкся, что чуть не забыл закрепить на башенке красный флажок, который извещал-приказывал всем остальным машинам вступить в бой.

Тридцать восемь русских броневиков из своих пулемётов выкосили не ожидавших подобного поворота событий германских кавалеристов за несколько минут. И попутно перенесли огонь на противоположный берег, где, если судить по форме, готовился к переправе драгунский полк неприятеля.

Владимир Оскарович и сам начинал службу в драгунском полку, поэтому прекрасно знал форму, значки и флюгера кавалерии вероятного противника. И не ошибся. Подоспевший к месту побоища второй батальон бронированной автомобильной бригады под командованием штабс-капитана Павла Гурдова, отправился преследовать неприятеля, а у штабс-ротмистра появился шанс проинспектировать состояние техники и выяснить подробности у пленных германцев.

Их, пленных, было не особо много. Всего около полусотни человек, и большинство из них были ранены. Молоденький фенрих, возрастом как бы не младше гардемарина Смелова, трясясь и икая от страха, поведал Каппелю всё, что знал.

Как оказалось, они столкнулись с частями первой кавалерийской дивизии. Которую германский генерал Герман фон Франсуа отправил в обход боевых порядков русской двадцать восьмой пехотной дивизии, надеясь на внезапный удар. Но в штабе первой русской армии, которую возглавлял Оскар Фердинандович Гриппенберг, видимо догадались о возможности подобного удара и своевременно отправили их бронированную автомобильную бригаду для прикрытия этого направления. И весь восточно-прусский кирасирский полк «Граф Врангель» полёг под безжалостным пулемётным огнём русских броневиков.

Вдалеке, за рощей, послышались звуки кавалерийского рожка, и штабс-ротмистр отдал приказ своим людям вернуться по машинам и на всякий случай приготовиться. Но опасения оказались напрасными. Из-за той самой злополучной рощи, которая так подвела беспечных германских кирасир, показалась передовая колона русских гусар, которые и должны были первыми взять под охрану эту переправу.

Вместе с кавалерией прибыл на штабном автомобиле и в сопровождении роты снабжения командир первой бронированной автомобильной бригады подполковник Пётр Иванович Секретёв.

- Здравия желаю, ваше высокоблагородие, - поприветствовал Каппель свое начальство. - Я смотрю, не очень-то гусары и спешили, - кивнул штабс-ротмистр на недавно стройные ряды кавалеристов, которые смешались при виде груд тел людей и лошадей противника.

- Ну вы тут и навоевали, Владимир Оскарович, - подполковник покачал в удивлении головой и засыпал штабс-ротмистра вопросами. - Что говорят пленные? Потери есть? И где второй батальон Гурдова?

- Пленных не так много, а адекватных среди них — единицы. Как я понял из допроса выживших, мы столкнулись с частями первой кавалерийской дивизии первого корпуса Карла фон Франсуа. С полками «Граф Врангель» и «Принц Альбрехт Прусский». Последних, отправился преследовать батальон Павла Васильевича. Особых потерь нет, если не считать пробитый пикой радиатор пятой машины и синяки экипажа номер тринадцать.

- Опять наш флотский ребёнок куда-то влип? - забеспокоился подполковник, так как гардемарин Смелов приходился ему дальним родственником.

- Так точно, господин полковник, именно влип, - весело усмехнулся штабс-ротмистр. - Прямо в германского кирасира. Отчего его автомобиль и перевернулся. Но сейчас ребята уже должны поставить машину на колёса.

- Ну, и слава Богу, - подполковник размашисто перекрестился. — Значит, так. Приказываю вашему батальону взять под охрану этот мост. Разгружайте грузовик с патронами и грузите на него всех пленных и раненых, раз их немного. И выдели для их охраны бронеавтомобиль гардемарина Смелова. Пусть сопроводит их в штаб армии. А я отправлюсь в ставку Гусейн хана Нахичеванского и попрошу его отправить сюда ещё один полк кавалерии. На гусар у меня надежды особой нет. Если они от мертвяков так шарахаются, то что будет в бою, одному господу богу известно.

…..

Война началась как-то буднично. Видимо, я сам себя накрутил и ждал чуть ли не падение небес на землю. Но реальность оказалась куда более прозаична. Благодаря ежедневным совещаниям в военно-пограничном департаменте, о происходящих событиях в мире и России я узнавал всегда на день раньше, чем простые обыватели.

Поздно вечером 1 августа 1914 года мы получили из Санкт-Петербурга телеграмму, извещающую об объявлении Германией войны Российской империи. Первый день августа выпал на субботу, но полковник Франссон после того как 29 июля Николай II подписал указ о всеобщей мобилизации, отменил в департаменте все выходные. Правда, толку от этого было немного, так как своих войск княжество имело мизер, а население не попадало под объявленную мобилизацию.

Но дел всё равно хватало. Надо было силами сводного гвардейского отряда взять под охрану все государственные здания и обеспечить снабжение дополнительным провиантом расквартированные у нас русские части. Нашлась работа и для меня. Мне поручили составить запрос в парламент по увеличению финансирования гвардейской роты исходя из норм военного времени. А на итоговом вечернем совещании мы все и узнали об объявлении Германией войны нашей империи.

«Сегодня 19 июля 1914 года германский посол граф Фридрих Пурталес вручил министру иностранных дел ноту с объявлением войны тчк старший торговый агент министерства иностранных дел Георгий Георгиевич Сюннерберг тчк»

- Сыну покойного генерал-лейтенанта Йохана Фредрика Сюннерберга верить можно. Георг нас постоянно снабжает важной и полезной информацией, - Франссон первым нарушил всеобщее молчание, наступившее после того, как секретарь зачитал телеграмму из министерства внутренних дел. - Значит, наш юный штабс-капитан всё-таки выиграл пари. Господа, не забудьте отдать Матти деньги! - И первым выложил на стол десять марок.

- Господин Франссон, господа, это не тот повод, когда я рад выигранному пари, - кивнул я на купюры, лежавшие на столе. - Поэтому прошу их принять, как мой вклад в кассу взаимопомощи.

- Это правильное решение, мой