Полукровка – 2 - Василий Горъ

а потом запрокинула голову, уставилась на самую яркую «звезду» ночного неба и еле слышно вздохнула:

— Мой двоюродный дедушка ушел в отставку адмиралом. И до последних дней жизни рассказывал нам байки о службе в ВКС. Рассказывал красиво и настолько образно, что почти все Темниковы моего поколения плюс-минус пять лет служили, служат или мечтают посвятить жизнь военно-космическим силам. Мой старший брат, Веня, с детства мечтал стать пилотом-истребителем и летать на «Молнии». Но волею Судьбы дослужился до должности командира БЧ-пять одной из орбитальных крепостей Казани. Не разбейся на «Волне», сразу после отпуска вернулся бы к месту службы. Чтобы погибнуть. Вместе со всеми сослуживцами, защищавшими планету до последнего снаряда. Четверо двоюродных братьев летали сами. На крейсере, эсминце, постановщике помех и корабле управления. Первый погиб в конце июня, последний — в середине октября. Младший брат — Семен — тоже рвется в ВКС, дико бесится из-за того, что ему всего пятнадцать, и люто ненавидит деда за то, что тот запретил девяти нашим родичам подписывать контракты с Вооруженными Силами. А о том, что в роду в настоящий момент воюет аж семьдесят четыре человека, даже не задумывается. И правильно делает…

— Ты — одна из этих девяти? — вполголоса спросил я и угадал:

— Да: в этой войне наша ветвь рода уже потеряла четырнадцать человек. Дед считает, что это перебор. Вот и перестраховался. А я… я, в отличие от Семы, люто ненавижу себя. За то, что в позапрошлом году поддалась уговорам матушки и поступила в НАФС, а не в академию планетарного десанта.

— НАФС — это…

— Новомосковская академия физкультуры и спорта… — хмуро сообщила она и желчно добавила: — Превращает спортсменов в тренеров. Которые сейчас нужны Империи, как семейному флаеру — двигатель от линкора. В общем, мне стыдно смотреть в глаза даже фанатам. Поэтому-то я в спортзале и пропадала. Хотя понимала, что после войны не смогу вернуться в «восьмиугольник», ибо буду читать во взглядах зрителей более чем логичный вопрос: «Какой толк от твоих навыков, если все, что тебе дорого, защитили мы?»

— Решила забить на запрет деда? — спросил я, хотя точно знал ответ. И не ошибся:

— Да. Поэтому хочу извиниться. За то, что с завтрашнего дня пропаду с радаров и не смогу поддерживать легенду.

— Это мелочи. Главное, что тебе полегчало… — ничуть не кривя душой, заявил я добавил: — Кстати, если ты еще не определилась с конкретикой, то почему бы не подумать о переводе на третий факультет ИАССН? Если что — могу поспособствовать.

Темникова стремительно развернулась ко мне лицом и заглянула в глаза:

— Ты понимаешь, что эта помощь превратит тебя в личного врага моего деда?

— Он сочтет меня виновным в любом случае… — флегматично ответил я и мысленно добавил: — «А о том, что шансов выжить у выпускника ИАССН на порядок больше, чем у обычной десантуры, я, пожалуй, промолчу. Чтобы ты ненароком не задурила…»

Глава 24

28 ноября 2469 по ЕГК.

…День рождения начался с поздравлений. Первым отметился Синицын — его сообщение упало на сервер МС-связи в три пятнадцать ночи по времени Новомосковска, а попалось на глаза и было прослушано в начале восьмого. Следом за другом детства всякого-разного пожелал Феникс. Без десяти девять прилетело письмо от Марины Валерьевны, Петра Игоревича и сестер Чагиных. А в десятом часу ко мне по очереди «постучались» Переверзев, Орлов и Инна. Та самая, из Императорского банка. Увы, ее звонок оказался последним. И мое настроение, с момента пробуждения колебавшееся между отметками «плохое» и «отвратительное», ухнуло в пропасть.

Нет, не из-за «молчания» Матвея, Миши и их подружек — они просто не знали о том, что я стал совершеннолетним, вот и не звонили. Меня «затянуло» в прошлое. В то самое, в котором матушка и дядя Калле выясняли, каким я вижу празднование этой даты, предлагали шуточные дополнения и смеялись над моими притворными обидами.

Вспоминал и свою мечту — заслужить увольнительную на все выходные, познакомиться с какой-нибудь толковой девицей еще в субботу утром и два дня прошарахаться по Усть-Нере, знакомясь с достопримечательностями, о которых так интересно рассказывал второй отец. А самым краешком сознания все сильнее и сильнее ненавидел Мрака, лишившего меня семьи, счастливого настоящего и еще более счастливого будущего.

Увы, убить эту тварь еще раз не представлялось возможным, поэтому в какой-то момент мне захотелось крови ублюдочных тварей того же калибра — амеров, евров, тюрков и далее. Но в Белогорье ими даже не пахло, поэтому я решил последовать примеру героя поговорки про Магомеда и гору — позвонил куратору, сообщил, что решил уйти в свободный поиск, выслушал пожелание удачи, быстренько оделся, поднялся к «Волне» и вылетел из ангара.

С Ритой, Ольгой, Машей и Настей попрощался по дороге к Вороново. Власьеву, оказавшемуся вне зоны действия Сети, оставил сообщение. А Даша набрала меня сама, радостно сообщила, что прошла тестирование на третий факультет и не сегодня-завтра улетит на Индигирку, поблагодарила за помощь и… криво усмехнулась:

— Моим не сказала ни слова — оставлю голосовое сообщение перед тем, как отправиться на космодром. Так что претензий к тебе у них пока нет. Но вот-вот появятся…

— Мелочи… — отмахнулся я. — Мне светит очередная командировка, так что твои обломаются, а к моему возвращению на Белогорье наверняка успеют остыть. Кстати, на первом курсе твоего факультета учится мой друг детства — Костя Синицын. Парень вменяемый, успел освоиться в Академии и все такое. Так что встретит, поможет и поддержит — я его предупрежу. И еще: у меня в Усть-Нере есть квартира. Для самоподготовки и восстановления после особо буйных увольни— …

Она недоуменно нахмурилась:

— Ты имеешь в виду попойки?

Я отрицательно помотал головой:

— Нет, драки. Между курсантами военных академий разных родов войск. Там это — норма. В общем, понадобится медкапсула — требуй у Кости доступа к той, которую я выделил ему. Или связывайся со мной.

Она немного поколебалась и решительно тряхнула волосами:

— Хорошо: понадобится — потребую у него или свяжусь с тобой. А что у тебя со свободным временем сегодня днем или вечером?

Этот вопрос был задан абсолютно спокойным голосом, но я все равно доверился проснувшейся интуиции, переиграл свои планы и пожал плечами:

— Времени навалом. Хочешь проститься с гражданской жизнью?

— Никак не поверю, что подошла. И