Набоков в Америке. По дороге к "Лолите" - Роберт Роупер

Вся затея с пилюлькой-люлькой (подловатое дело, entre nous soit dit) имела целью навеять сон, столь крепкий, что его целый полк не мог бы прошибить, а вот, подите же, она вперилась в меня, и с трудом ворочая языком, называла меня Варварой! Мнимая Варвара, одетая в пижаму, чересчур для нее тесную, замерла, повисая над бормочущей девочкой. Медленно, с каким-то безнадежным вздохом, Долли отвернулась, приняв свое первоначальное положение³⁶.

Вскоре после этого Гумберт Гумберт проделывает с Долли такое, о чем ранимому и чуткому Холдену было бы даже противно услышать или подумать. И для одного, и для другого определенный период детства – нимфетство для Гумберта, а для Холдена те годы, когда ребенок “выдает такое, что просто умора”, – залит ослепительным светом. Если говорить о духе времени, то Сэлинджер и Набоков уловили и воплотили его в своих произведениях – разумеется, каждый на свой лад.

Сэлинджер саркастически описывает Пэнси, закрытую среднюю школу, в которой учится Холден. Набоков, который даже во время работы над “Лолитой” придумывал идеи для новых книг, взял на заметку, что в задуманном им втором томе автобиографии надо будет упомянуть о школе святого Марка³⁷, где когда-то учился Дмитрий. “Лолита” потихоньку продвигалась, и Набоков подал в фонд Гуггенхайма заявку на грант, чтобы перевести “Евгения Онегина”. Перевод с научными комментариями³⁸ займет чуть больше года: так он сказал сотруднику фонда Генри Мо.

Друг Набокова Михаил Карпович, который жил на ферме в Вермонте, где в изобилии водились лишь скунсы да мошкара, собирался ненадолго уехать и попросил Набокова весной 1952 года подменить его в Гарварде. В Кембридже Набоковы снимали дом у мемуаристки Мэй Сартон³⁹, которая впоследствии вспоминала, что они заботились о ее старом больном коте, а еще перебили массу посуды. Вера посещала лекции, на которые Дмитрий тоже был записан, и расстраивалась, видя, что он частенько опаздывает, а то и вовсе прогуливает занятия⁴⁰.

Набоков впервые прочитал “Онегина” лет в девять или десять⁴¹. Вся современная русская литература “вышла из шинели Гоголя”, однако бытует мнение, что все же из дула дуэльного пистолета Пушкина. Набоков не сомневался в том, что необходимо перевести бессмертный роман в стихах⁴² на английский: так американский читатель сможет лучше узнать русскую литературу, проникнуться русским духом. Уже в Гарварде Набоков узнал, что фонд Гуггенхайма одобрил заявку на грант. Следовательно, он мог пропустить второй семестр в Корнелле (весной 1953 года) и посвятить себя углубленным исследованиям социального и литературного контекста произведения Пушкина.

“В душе педант”⁴³, как называл себя Набоков, он старался, чтобы исследование было максимально глубоким. “Два месяца в Кембридже я только и делал (с девяти утра до двух часов дня), что писал комментарии к «Е. О.», – пишет он Уилсону. – Гарвардские библиотеки превосходны”⁴⁴. История Онегина, пресыщенного русского дворянина 1820-х годов, который уезжает в деревню, где заводит дружбу с юным поэтом (впрочем, весьма среднего дарования) Ленским и впоследствии убивает его на дуэли, для Набокова, как для любого русского человека, была новым словом в литературе с точки зрения поэтического мастерства, остроумия и оригинальности. И до Онегина в литературе встречались персонажи, державшие себя “небрежно и лениво”⁴⁵ (так впервые названо это поведение у Шекспира в “Короле Лире”), однако Онегин доводит эту манеру до совершенства. Набоков полагал, что и эта манера, и сам образ Онегина взят из книг, которые читал герой (того же Байрона).

Героиня романа Татьяна влюбляется в Онегина и пишет ему искреннее и страстное письмо. Вот как Набоков переводит это на английский: