Фантастика 2025-58 - Евгения Букреева

class="p1">— Соколики мои своё дело добре знают, но тут господин товарищ генерал надо бы диспозицию изобразить. Ежели я правильно понЯл, в энтом сосуде разврата не факт, что требуемое нам преступное лицо укрывается.

Юра взял с тарелки дольку лимона, отправил её в рот, молча пожевал и медленно кивнул, соглашаясь со словами майора:

— Не факт.

— И стало быть, — продолжил майор. — Действовать нам с соколиками надо решительно, но осторожно, не производя лишнего шуму и пыли. Я так розумею, взять надо мне взвод лейтенанта Кандыбалова, ой дюже добре хлопчик, и накроем мы энто аморальное гнездо со всем ихним порочным и преступным элементом. Думается мне, вот такую стратегию, господин товарищ генерал, будем мы сейчас с соколиками изображать.

Пухлые ручки майора замелькали перед Юриным носом — с помощью подручных средств майор Бублик живо изобразил на столе стратегию. Недоеденные кусочки лимона превратились в четыре лифта, а лимонные семечки или взвод лейтенанта Кандыбалова рассыпались в причудливом узоре вокруг стакана, на дне которого всё ещё плескался коньяк, и который, по всей видимости, призван был олицетворять собой «аморальное гнездо». Юра с некоторым восхищением следил за тем, как соколики окружают «предположительное место дислокации противника», берут его в кольцо и…

— … и вот тут-то мы его, господин товарищ генерал, и прихлопнем как муху банкой. И ударим в фанфары…

— Э нет, — Юра прищурился и погрозил пальцем. — В фанфары не надо. В фанфары это лишнее. Потому как, — он понизил голос и подозрительно огляделся.

Бублик тоже огляделся.

— Потому как это секретная операция. О ней никто не должен знать. Понял?

— Так точно, понял, господин товарищ генерал, — прошептал майор. — Операция секретная. Под кодовым названием «Содом и Гоморра».

— Почему Содом и Гоморра? — удивился Юра.

— Чтоб враги не догадались, господин товарищ генерал!

— Точно! — Юра Рябинин довольно откинулся на спинку кресла. Расслабился и даже прикрыл глаза. Всё складывалось, как нельзя лучше. — В общем так, — Юра поглядел на майора. — Действуй согласно утверждённому плану. Окружай и разоружай.

Он засмеялся, довольный внезапно образовавшимся каламбуром.

— Иди, майор. И это ещё, — Юра остановил Бублика. — Скажи там в приёмной, чтобы ко мне никого не пускали. Мне тут… поработать ещё надо над кое чем. Ещё над одной секретной операцией.

— Слушаюсь, господин товарищ генерал! — майор козырнул и скрылся за дверями. А Юра, довольный собой и своей сообразительностью (всё-таки лихо он привлёк к этому делу Бублика), поудобней устроился в кресле, намереваясь до обеда вздремнуть.

* * *

— Чтоб нам всем тут утопнуть, — пробормотал себе под нос Бублик. Вся деланная придурковатость с него спала, словно её и не было, и на круглом лице чётко проступила озабоченность. Он ещё раз вполголоса пожелал всем утопнуть и огляделся. В генеральской приёмной никого, кроме дежурного, не было. Место, где обычно сидел Селятин, адъютант Рябинина, тоже пустовало.

Майор подошёл к дежурному, молоденькому парнишке, и тихонько поинтересовался:

— Селятин был тут?

— Никак нет, товарищ майор. Не было его.

— Ну и отлично. Меньше знает, крепче спит, — майор, сдвинув фуражку на затылок, задумчиво почесал себе лоб. — Ты вот что, Алёша, — обратился он к дежурному. — Господин генерал наш, судя по всему, накушался с утра уже изрядно, велел никого не пускать к нему. Так ты и не пускай. И Селятину скажи. А сам поглядывай. Как Юрий Алексеевич проснётся и если куда лыжи навострит, то сразу свяжись с Мишей, который на КПП-391Ю.

— С Михал Василичем?

— С ним. И за Селятиным приглядывай, по мере возможности. Понял?

— Так точно, товарищ майор. Есть приглядывать, — мальчишка козырнул и тут же, сбившись с устава, прошептал. — А вы, Алексей Петрович, сейчас к полковнику, да? Значит, начнётся скоро?

— Подслушивал? — покачал головой Бублик. Мальчишка смущённо потупился. — Подслушивать, Алёша, нехорошо.

— Да не подслушивал я. Вы громко разговаривали. Так вы скажите, начнётся да? Контрпереворот, он же начнётся? А как же я? Вы обещали, Алексей Петрович, что и меня возьмёте.

Лицо дежурного покраснело и стало по-детски несчастным.

— У тебя, Алёша, ответственное задание. Следить за генералом. Ты, можно сказать, в авангарде стоишь. А повоевать… — майор по-отчески потрепал мальчишку по плечу. — Успеешь ещё, Алёша, навоюешься. Какие твои годы…

Глава 7. Караев

— Что у тебя?

Караев задал вопрос сразу, едва переступив порог кабинета Марковой.

Он торопился, спешил вернуться на военный ярус и закончить с Мельниковым. Министра здравоохранения нужно раскалывать и как можно быстрее, потому что — правильно понял Олег Станиславович — этот арест был самоуправством чистой воды, и, узнай об этом Верховный, Тимуру точно не поздоровится. Если только у него на руках не будет неоспоримых фактов и доказательств.

Вся эта спешка нервировала полковника, он был из тех людей, которые предпочитают всё делать основательно, взвешивая «за» и «против», и когда приходилось вести дела вот так, как сегодня — впопыхах, неизбежно совершал ошибки. Тимур и сейчас чувствовал, что от него либо что-то ускользает, либо он где-то свернул не туда, потому и нужно было прижать Мельникова, и он бы это сделал, если бы не внезапный звонок Марковой.

— Что у тебя? — повторил он раздражённо и прошёл в кабинет, по-хозяйски, как привык. Здесь в приёмной административного сектора с ним считались, секретарша быстро усвоила, что он имеет право входить к её начальнице без доклада, да и остальные, кто часто мелькал тут, при его виде почтительно жались к стенке. Тимур считал, что это правильно.

— Тимур, это ты? Сейчас…

Маркова замешкалась. Когда он вошёл, она сидела на корточках перед креслом, в котором скрючился её щенок. Обычно Караев обращал на Шуру Маркова не больше внимания, чем на стол или стул, но сегодня, то ли потому что его всё раздражало, то ли потому что этот недоумок скулил, забравшись с ногами в кресло — скулил монотонно, на одной ноте, тонко и высоко, — полковник едва сдержался, чтобы не отвесить ему хорошую затрещину.

— У Шурочки живот болит.

Маркова, инстинктивно угадав его намерения, принялась оправдываться, но он перебил её.

— Зачем звонила? У меня мало времени.

— Сейчас, сейчас…

Она наконец оторвалась от своего сынка, поднялась и подошла к столу. Быстро нашла какой-то листок и протянула его Тимуру.

Караев пробежал глазами напечатанный на принтере текст. Стандартная служебная записка на выдачу пропуска, какая-то уборщица, имя-фамилия ему ни о чём не говорили. С его губ уже готов был сорваться уточняющий вопрос, но тут глаза упёрлись в копию пропуска, точнее в фотографию. И рука его дрогнула. Дочь Савельева!

— Откуда? — он перевёл взгляд на Маркову, потом снова на записку, увидел её